– Миллион семьсот тысяч, – мысленно простонал Паша. – Я убил человека из-за миллиона семисот тысяч рублей, хотя, по твоим словам, мог бы отдать ему хоть миллион семьсот тысяч долларов…
– Мог бы, – согласился Фримен. – Но только что бы это изменило? Медок бы понял, что у тебя есть еще, раз ты готов расстаться с этими деньгами. Он бы не успокоился на этом, пойми! И потом. Думаешь, что у него была лишь одна жертва? Да он держал в страхе десятки, если не сотни людей! Подумай, скольким людям мы буквально спасли жизни, избавив мир от этой гнили!?
– Я убил человека, – прошептал Паша, не в состоянии свыкнуться с этим фактом. За это он удостоился быстрого взгляда Тамаша, который снова насвистывал какую-то цыганскую мелодию, и, казалось, был ничуть не потрясен недавними событиями.
– Пожалуйста, не говори со мной вслух, прошу тебя еще раз, – сказал Фримен, неодобрительно качая головой.
– Вот поэтому-то я и взял управление на себя, – продолжил он. – Ментально ты еще не готов к таким поступкам. Я могу за секунды подготовить твое тело почти к любому вызову. Но с разумом все не так просто…
– ДЖАРВИС… Пойми, я – не какой-то там Джеймс Бонд! Я не хочу принимать во всем этом участие! Единственное, чего я хочу – это свалить от всего этого говна куда-нибудь подальше и жить себе спокойно, совершенно обычной, заурядной жизнью! – на фоне переживаний у Паши начался было приступ панической атаки – отвратительные ощущения, которые он не испытывал вот уже лет пять, с момента последней встречи с психологом. Впрочем, ДЖАРВИС справился с новой напастью довольно оперативно.
– А ты пойми, – терпеливо, словно неразумному ребенку, начал втолковывать Фримен, – что ты УЖЕ не сможешь жить заурядной жизнью просто потому, что с тобой произошло отнюдь не заурядное событие. И в этом никто из нас не виноват! Просто так случилось. И тебе пора окончательно это принять. Чем дольше ты будешь отрицать этот факт, тем хуже будет не только для нас обоих, но и, возможно, для совершенно посторонних людей.
– Это еще почему? – не поверил Паша.
– А ты представь, сколько судеб может изменить человек с твоими нынешними возможностями!
– Да уж, – скептически вздохнул Паша, – двадцать минут назад мы уже изменили несколько судеб. А до этого ты наверняка изменил судьбы многих кемеровчан, сжегши хоромы тамошнего губера…
– Надо и там довести дело до логического конца! – с жаром ответил Фримен, разведя руки в стороны. – Паша, Медок и его прихвостни не благотворительностью занимались! Они убивали и калечили людей, ломали их судьбы! Мы очистили мир от небольшого пятнышка скверны. Твои знакомые и многие другие люди, с которыми ты не знаком и никогда не встретишься, теперь смогут вздохнуть спокойно. Об этом ты должен думать!
– Я больше, чем уверен, что на их место придут другие, – упорствовал Паша. – Свято место пусто не бывает.
– А вот это – одно из наиболее распространенных людских заблуждений, поверь! Число таких упырей – конечно. К тому же, подав наглядный пример другим людям схожих наклонностей, мы на какое-то время отвадим их от повторения чужих просчетов. А так, первоочередная задача любого государства – создание таких условий для жизнедеятельности его граждан, чтобы подобной людской пене просто не находилось бы места в социуме. К сожалению, в России все сейчас совсем иначе. Собственно, ты и сам все понимаешь.
– Я не понимаю только одного. Зачем тебе все это, ДЖАРВИС? Какой у тебя-то ко всему этому балагану интерес?
– Научный, Паша. Чисто научный. Большая часть моего сознания занята совсем другими проблемами, я тебе уже об этом, помнится, говорил. Но та часть, которая сосуществует с тобой, хочет помочь тебе сделать место твоего обитания хотя бы немного чище, если ты понимаешь, о чем я говорю.
– Окей. Допустим, я – чертов мессия. Хочу ли я им быть – другой вопрос, меня об этом никто не спрашивал… Траханная в жопу Вселенная почему-то решила подложить такую свинью именно мне. Хорошо. Но могу ли я хоть на время послать все к дьяволу и просто пожить в свое удовольствие? Сожрать за день три ведра мороженного или на неделю забухать? Или всегда будет возникать какая-то херня, из-за которой я буду ощущать себя марионеткой на ниточках? – Паша вдруг ощутил, что пальцы его рук с такой силой вцепились в кожаную обивку сидения, что в нескольких местах прорвали ее.