Некто не боялся ходить по этим безлюдным и покинутым местам. Они напоминали ему о возможности альтернативного пути.
Три года назад, после его ролика о недопустимости превращения России, некогда гостеприимно встречавшей гостей со всего мира, в ощетинившийся дулами орудий осажденный остров, один из оголтелых валламских сектантов попытался устроить над ним самосуд. С тех пор Некто сопровождали два телохранителя, похожие друг на друга как две горошины братья-близнецы – Егор и Митяй. Они, обычно, держались на расстоянии пятидесяти метров, готовые разобраться с любым культистом, которому придет в голову причинить вред их патрону. Конечно, они бы не смогли защитить Некто от сколь-нибудь серьезной и спланированной атаки, но на это он и не рассчитывал, являясь фаталистом по своей натуре.
Вдобавок к этому, над головой Некто кружили, невидимые сейчас, полицейские дроны, которые «вели» его на постоянной основе, куда бы он ни направлялся. Оставалась еще возможность какой-либо провокации со стороны властей, но Некто справедливо полагал, что он, наряду с еще несколькими активистами, является своего рода паровым свистком, который не дает сорвать крышку с кастрюли общественного самосознания, и поэтому имеет определенную свободу рук.
Он глубоко вдыхал влажную прохладу московского воздуха и размышлял.
Резкий крен в сторону изоляции страны, обожествление ядерной триады, приведшее к массовому поклонению соотечественников новой инкарнации древнегреческого бога войны Марса, называемого современными фанатиками Аалектом, да то же введение выездных виз не далее как полгода назад – все это стало полной неожиданностью даже для него, Некто.
Тысячи иностранных компаний, вернувшихся было в специально построенные под это дело кластеры во время короткой трехлетней оттепели, тут же снялись со своих мест побросав все имущество, будто стая скворцов с линии электропередач после окрика проходящего мимо мальчишки. Повадки российских судебных органов и пенитенциарной системы они знали слишком хорошо, чтобы пренебрегать вероятностью повторить судьбы известных всему миру сидельцев.
Конечно же, в Россию поступало еще достаточно импортной техники, автомобилей и товаров народного потребления, поскольку производство современной отечественной продукции невоенного назначения внутри страны, фактически, отсутствовало. За все это приходилось платить слишком большую цену стремительно скудеющими природными ресурсами, коими когда-то была так богата Россия. Однако, оказалось, что власти такое положение дел абсолютно устраивает.
У людей еще сохранялась возможность выходить в интернет, и это создавало хоть какую-то видимость свободы. Тем не менее, несколько лет назад государство научилось блокировать Сеть и с тех пор по различным предлогам не раз пользовалось этой возможностью, то сегментарно, а то и полностью отключая страну от всемирного интернета на различные по продолжительности сроки.
Некто гадал, когда же наступит день, когда этот главный канал связи с внешним миром перекроют навсегда. По всему выходило, что данное событие должно наступить сразу после объявления Узурпатора Божьим Помазанником, о чем ему сообщали сразу несколько источников.
Фактическая канонизация бессменного руководителя страны стала бы логическим апогеем всего безумия, творившегося с Россией последние два десятка лет. Некто как мог боролся с распространением заразы, выпуская антиправительственные листовки, разоблачающие власти ролики, организовывая митинги.
Сначала его сажали на десять-пятнадцать суток за нарушение общественного порядка, потом впаяли два года за преднамеренную клевету на представителя органов власти, затем еще три – за организацию массовых волнений, но он не бросал свою деятельность, каждый раз находя новые способы уколоть правящий клан жуликов во главе с потерявшим ощущение реальности стариком.
К сожалению, в результате многолетней и откровенно антинародной политики властей в стране осталось слишком мало свободомыслящих, открытых и смелых людей. Людей, с надеждой смотрящих в будущее, в котором весь мир был бы как одна большая семья. С каждым годом надежды Некто и его единомышленников на мирную смену самоубийственного курса таяли все больше.
И так же больше становилось соотечественников, которых не интересовало ничего вокруг, кроме личного благополучия, исчерпывающегося уютным продавленным диваном перед голубым экраном телевизора, коробкой пельменей в холодильнике и редким отдыхом на заплывших мусором пляжах Краснодарского края. Институты давно уже не выпускали грамотных инженеров, в больнице попасть на прием к молодому специалисту означало, в лучшем случае, – потратить свое время зря, в худшем – угробить здоровье.