- Что-то не так, - проворчал он себе под нос. – Роуз, у тебя чутье на странности. Ты ничего не замечаешь?
- Тут все странно, - я уставилась на него. – Для меня, по крайней мере. А для тебя?
- Чувство времени сбоит, - ответил Джон и опять поморщился, как кот, которому тыкают в нос апельсиновой коркой. – Оно и раньше у меня не блистало, но сейчас… Так! А проверю-ка я вот что!
Он вломился в открытый люк корабля, таща меня за собой, подскочил к консоли, что-то набрал на основной клавиатуре, вгляделся в экран, хмыкнул, зачем-то заглянул под консоль, подергал пару люков – они не открылись. Тогда он попытался вручную, без отвертки, вскрыть лючок на консоли, где, насколько я знаю, должен прятаться контактный телепатический интерфейс – снова не получилось. Он выбежал в коридор, который вел во внутренние помещения корабля, тут же принесся обратно, забрался под решетчатое возвышение, на котором стояла консоль, довольно долго чем-то гремел и вылез оттуда взъерошенный и с черными пятнами копоти на лице и одежде. Нахмурившись, он положил руку на стеклянную конструкцию в центре консоли, внутри которой что-то искрило и клубился зеленоватый дым, и глубоко задумался.
- Значит, эта штука вам знакома? – поинтересовался у него коммандер, который вслед за нами прошел внутрь корабля и внимательно наблюдал за тем, что вытворяет Джон. – Вы так уверенно действуете.
- Не совсем, - буркнул Джон в ответ. – Я имел дело ранее с, эммм, - он пожал плечами, - похожими аппаратами. Но им для полета нужен пилот. Так вот, встречный вопрос – где экипаж? Нет признаков того, что они погибли, и очень, очень, очень маловероятно, что пилот бросил корабль.
- Верю, верю, - Айкен поднял руки в защитном жесте. – Но мы не знаем. Если б я знал, я бы сказал!
- Врете, коммандер! – Джон развернулся к нему, сверля его взглядом. – С меня достаточно. И – если вам действительно нужна моя помощь – выпустите Роуз и меня из этой вашей виртуальности. Я должен присутствовать в этом корабле живьем, иначе ничего не выйдет даже у меня. А без Роуз рядом со мной я палец о палец не ударю, так и знайте! Не пытайтесь меня обмануть, второго шанса не будет. Увидимся в реальном мире!
Он резко выдохнул, и вдруг его глаза закатились, тело обмякло, и он повалился на решетчатый пол рядом с консолью. Мы с Блум подбежали к нему, опустились рядом на колени, и Блум приподняла ему веко на правом глазу, проверяя реакцию зрачка.
- Полностью отключился, - она вздохнула. – Боюсь, их надо выводить, сэр. Обоих.
Айкен снял фуражку, почесал в затылке и угрюмо кивнул.
- Боюсь, я с вами согласен. Отключайте их от аватаров и ведите сюда.
Он повернулся ко мне.
- Ну, милочка, ваш спутник – парень не промах. Ума не приложу, как он догадался о нашем последнем рубеже безопасности. Не расскажете?
Я замотала головой, и он нетерпеливо махнул рукой и сморщился.
- Ладно, поговорим позже. А сейчас приготовьтесь, будет неприятно.
С этими словами он щелкнул меня пальцем в лоб, и весь мир вокруг меня потонул в разноцветном мельтешении, а потом погрузился в темноту.
Я пришла в себя с дикой головной болью и сухостью во рту как после пьянки и обнаружила себя на койке в той каюте, из которой, казалось бы, только что вышла. Открыв глаза, я увидела склонившегося надо мной Джона, опять в штанах от кимоно и расстегнутом халате, и двух незнакомых ребят в светло-зеленых костюмах, похожих на те, что носят хирурги. Один из ребят – ярко-рыжий, второй – белобрысый, и оба с довольно напряженными физиономиями.
- Как ты? – спросил Джон и поднес к моим губам зеленую полупрозрачную бутылку-поильник, к которой я сразу же присосалась. В ней оказалась не вода, а приятная кисло-сладкая жидкость. Похоже, это был энергетик, потому что после пары глотков мой бедный затылок перестал болеть, и в голове прояснилось.
- Теперь лучше, - выдохнула я, опустошив бутылку. – Спасибо, Джон. Сейчас… все в порядке?
- Угу, - он кивнул. - нас больше не дурят. Можешь встать?
- Аккуратнее, - предупредил меня рыжий, и я отлично его поняла, хоть за ухом нашлепки и не было. И правда, виртуальной нашлепке неоткуда взяться в реальном мире. – После отключения от аватара обычно бывают проблемы с координацией.
- Вообще, они у всех бывают, - встрял белобрысый, - кроме вашего друга, мэм. Вскочил как ни в чем не бывало, рванул к вам и сам перенес вас в каюту. Первый раз такое вижу.
- Ага, ага, я такой, - буркнул Джон, кинув на белобрысого недобрый косой взгляд. – А теперь дайте нам минут пять привести себя в порядок.
Парни переглянулись, и он прикрикнул на них:
- Кыш! Кыш! Я стеснительный! А к тому же не хотел бы вызвать у вас комплекс неполноценности!
Выставив парней за дверь, он быстро стянул штаны и принялся, кривясь и морщась, отрывать длинный кусок кинезиоленты с волосатого левого бедра, при этом отчаянно пытаясь не проронить ни звука. Когда я попыталась встать, чтобы ему помочь, он предостерегающе замахал на меня руками и тут же ловко подхватил выпавшую из-под кинезиоленты штуковину, оказавшуюся ничем иным, как звуковой отверткой.
- Ух ты! – выпалила я. – Откуда?..
- Шшш! – он шикнул на меня, сверкнув глазами. – Оттуда же, откуда всегда! Сегодня утром ты-знаешь-кто мне ее сделала, я взял ее с собой на тренировку – и забыл! Представляешь? Вспомнил только тогда, когда понял, что нас дурят!
- Ух ты! – сказала я и полезла под койку за кроссовками, потому что опять оказалась в дырявых носках. – А как ты понял, что наши сознания засунули в роботов?
- Чувство времени вдруг засбоило, - ответил Джон, застегивая форменные серые штаны с карманами. – Как только мы с тобой поговорили по интеркому, я заметил рассогласование между зрительным сигналом и восприятием временных потоков – это было первое. Второе – обрезанные ощущения. Как будто я смотрел на мир через дверной глазок. И еще чесался, как вшивый кот – я тебе сразу сказал, что это на меня не похоже. И третье – тот корабль. Он не отозвался на инициирование ментальной связи. Это значит, или матрица мертва или в коме, но тогда бы на консоли ни один прибор не работал, или…
- Или это подделка! – подхватила я, и Джон мрачно кивнул, затем влез в простую белую футболку, которую ему выделили вместе с формой, и попытался пригладить буйно торчащие волосы надо лбом. Как обычно, это ему не удалось.
- А еще я заметил - контроллер размерностей работает, но не работает, - добавил он, надевая серую форменную куртку, тоже с кучей карманов, - и еще кое-чего по мелочи. Так что с ней разбираться и разбираться… Роуз, достань и мне кроссовки, пожалуйста. Пойдем.
Я подхватила его под ручку, и мы в сопровождении рыжего и белобрысого пустились в тот же путь, который уже один раз проделали виртуально. Я не замечала никаких изменений, кроме того, что еле переставляла ноги, несмотря на пониженную гравитацию, а Джон вертел головой, смотрел вокруг во все глаза и бормотал себе под нос что-то совершенно мне непонятное. Видимо, он все же замечал вещи, которые я не видела. Это тут же напомнило мне, как он завороженно смотрел на дыру в Вихрь, которая для меня выглядела просто черной кляксой, и я пихнула его локтем в бок:
- Джон, а все-таки, что ты видел в этой кляксе?
Он наклонился к моему уху:
- Это Вихрь, - шепнул он. – Я не знаю, как это описать. Тьма и свет, горящие облака, энергетические потоки всех цветов спектра. Это как океан – волны, ветер, штормы, но без конца и края. И живность, да. Я видел, бабочка Вихря прилетела и села на руку Элис, представляешь?
- Я видела какой-то свет, когда она протянула руку, - тихо сказала я в ответ. – Это была бабочка?
- Ага, - Джон кивнул. – Маленькое энергетическое существо. Похоже на такую радужную фигуру Лиссажу. Они милые и безобидные, но совершенно бестолковые. Хотя у нас говорили – если бабочка прилетела на инициацию, значит, Вихрь благословил этого ребенка.
- И как? – спросила я. – Сбывалась примета?