— Останешься со мной, Настенька? — спросил Кощей, едва касаясь губами щеки Насти.
Она открыла глаза, хотела ответить, но вдруг за спиной что-то загрохотало, и женщина испуганно отпрянула, осознавая, что только что млели под взглядом постороннего мужика, готовая ответить ему «да» на все, что он спросит. Нахмурившись, Ася сделала еще шаг назад и сжала кулаки, ожесточенно мотнув головой.
— Я мужа люблю, — сказала она. — Все остальное чары. Чары, да?!
Женщина вскинула глаза, успев разглядеть досаду, мелькнувшую на лице Кощея, но она тут же растворилась в мерцающей черноте его взгляда, и мужчина ответил:
— А если не чары? Если это твои собственные желания, и мужа ты не любишь так сильно, как говоришь? Быть может, нет уже этой любви, и ты желаешь совсем другого?
Ася отвернулась, пряча смятение. Ей вспомнилось равнодушие Ивана, и то, как легко он предложил развестись. А затем вспомнила, как легко она согласилась на развод. Так может, Кощей прав, и она, на самом деле, только врет себе, когда думает, что все еще любит Ваню? За ее спиной рассмеялся Кощей. Он вновь подошел к женщине и сдавил ладонями ее плечи.
— Так что, Настенька? Не можешь найти ответа? — мужское дыхание коснулось ее шеи, а вслед за ним его губы проложили горячую дорожку вверх, коснулись мочки, и завораживающий шепот пощекотал женское ушко. — Ты ведь его и так знаешь. Как только ты это признаешь, станет намного проще.
— Что признаю? — голос Аси опять звучал хрипло.
— Ты уже давно не любишь своего мужа, и ты хочешь, — Кощей рывком развернул к себе женщину, — чтобы я сделал это…
И его губы наконец накрыли губы Аси. Она тихо ахнула, подалась к нему, но уже через мгновение распахнула глаза, возмущенно глядя на мужчину. Женщина оттолкнула от себя Кощея и ожесточенно вытерла губы.
— Хватит! — рявкнула она.
— Хорошо, — не стал спорить Кощей. — Пока хватит.
Ася сердито взглянула на мужчину. Пока хватит… Самоуверенность Кощея начинала ее раздражать. И тем больше она ее раздражала, чем больше женщина сравнивала трезвела от дурмана, в который погрузилась с той минуты, когда взглянула в глаза своего похитителя. Она невольно сравнила мужа и сказочного злодея. То, что сковывало ее еще несколько минут назад, было похоже на вязкий черный туман, подавлявший ее саму, ее собственный мысли и желания. С Ваней же Ася всегда оставалась собой. Даже растворяясь в нем без остатка, женщина всегда знала, что их мысли созвучны, желания отражают друг друга, а сердца стучат в унисон. Ваня всегда был, как солнечный луч… пока их чувства не стали гаснуть. Но тяжелая патока Кощеева взгляда, подчинявшая и подавлявшая, Асе не понравилась. Она независимо взглянула на сказочного злодея:
— Я хочу побыть одна.
— Бунтуешь, — он скрестил руки на груди. — Сопротивляешься. Идем.
Тонкие пальцы сомкнулись на женском запястье, и Кощей потащил возмущенную Настю за собой. Она попыталась вырвать свою руку из захвата, но мужские пальцы сжались еще сильней, уже причиняя дискомфорт. Он был сильней. Более того, женщина была в его полной власти, и это напугало ее. Что задумал Кощей? И пусть в сказках он зачастую был показан комично, но сейчас Ася видела перед собой опасного хищника, иначе назвать мужчину не поворачивался язык. Опасный, притягательный и страшный в своей целеустремленности.
Кощей дотащил женщину до очередных дверей, распахнул их и буквально столкнул ее внутрь. Ася по инерции пробежала несколько шагов, запуталась в длинном подоле сарафана и полетела на пол, растянувшись во весь рост. Она зашипела и скривилась от боли в коленях, но поджала губы и подняла взгляд. Прямо перед носом стоял Кощей. Ася скользнула взглядом вверх, рассмотрев сначала сапоги, после штаны, кафтан и, наконец, его лицо, опять полуприкрытое косой челкой, так не вязавшейся со старым русским одеянием. На мгновение женщина подумала, что Кощею больше подошел костюм графа Дракулы. И кол в сердце, дополнила идею Настя и ухмыльнулась, вызвав недовольную гримасу на холеном узком лице.
Кощей еще пару секунд взирал на женщину, распластанную у его ног, после нагнулся, ухватил ее за плечи и рывком поставил на ноги, в очередной раз показав свою немалую силу, скрытую в худощавом теле.
— Смотри, — злодей развернул Асю к сундукам, заполнившими большое помещение.
Он распахивал сундук за сундуком, и глаза женщины все более округлялись, когда видела содержание очередного сундука. Кощей откинул еще одну крышку и небрежно подцепил горсть жемчуга, тут же высыпая его обратно, словно это был песок.
— Самоцветы, злато, серебро, шелк, — перечислял он. — Смотри, Настенька, это все может стать твоим.
Мужчина открыл маленький ларчик, достал оттуда ожерелье такой красоты, что Ася зажмурилась на мгновение. Ожерелье сверкало, манило, завораживало. Взгляд женщины не желал покидать украшение, исследуя его, запоминая каждый камень, каждую тончайшую завитушку. На губах Кощея появилась искушающая улыбка.
Он приблизился к Асе, шагнул ей за спину и приложил к груди ожерелье. Оно странно холодило, и это немного отрезвило ее. Женщина дернулась в сторону, но замочек уже защелкнулся, и украшение повисло на шее, продолжая холодить. Сердце Аси испуганно затрепыхалось, потом стало затихать, стуча все медленней, все ленивей и, дернувшись последний раз, кажется, замерло совсем, скованное льдом.
Кощей развернул ее к себе, с удовлетворенной улыбкой наблюдая, как бледнеет кожа Насти, словно ее покрыл иней, как исчезают в ее взоре полыхавшие в душе женщины чувства. Он склонился к ней и завладел податливыми губами, Настя осталась равнодушна к происходящему.
— Ты останешься со мной, — уверенно произнес Кощей.
— Останусь, — тускло отозвалась Ася.
— Ты будешь послушной.
— Буду.
— Забудешь об Иване.
— Кто это?
Кощей закинул назад голову и оглушительно рассмеялся.
— Никто, Настенька, теперь уже никто, — ответил он, отсмеявшись.
— Никто, — безжизненно прошелестел голос женщины.
— Так-то лучше, — потер руки Кощей, обнял Настю за талию, и они покинули сокровищницу.
Избушка на курьих ножках выглядела так, как и положено избушке на курьих ножках, отличаясь от своих кинокопий, разве что более аккуратным фасадом и черепичной крышей. Стены избушки были выбелены, на окошках, сквозь которые виднелись белоснежные занавесочки, имелись расписные ставенки. Иван с интересом объехал избушку по кругу, после встал с задней стороны и молодецки гаркнул:
— Избушка, избушка, встань ко мне передом, а к лесу задом.
Одна из огромных куриных лап поднялась, лениво почесала вторую, и избушка нехотя повернулась к мужчине передом. Иван усмехнулся и спешился, подходя к лесенке, немного не достававшей земли. Поднявшись к дверям, он протянул руку к кованой ручке, но та зашипела и попыталась ужалить незваного гостя.
— Неплохая охранка, — пробормотал Иван, отдергивая руку.
Дверь открылась сама, и мужчине предстал здоровенный черно-белый котяра. Он поднялся на задние лапы, поточил передние и лениво зевнул.
— Чего надо? — спросил кот, глядя на Ивана круглыми зелеными глазами.
— Бабка где? — недружелюбно спросил мужчина в ответ.
— Нету ее, недавно умотала куда-то, — ответил кот. — В дом не пущу, не велено, а рядом можешь подождать. Только не балуй больше, ноги уже старые, болеют.
— Настя здесь? — Иван не спешил покидать рыльца.
— Нету, — произнес кот. — Была, теперь нету.
— Куда де… — договорить мужчина не успел, дверь уже захлопнулась. — Очень вежливо, — проворчал Иван.