КАНТА ИБРАГИМОВ
СКАЗКА ВОСТОКА
Вместо предисловия
Лишь в зрелом возрасте я впервые приехал в Москву и, попав на смотровую площадку Воробьевых гор, был просто потрясен масштабностью столицы СССР. Летнее утро было солнечным, освежающим, и воздух, хоть и прохладный, но не совсем прозрачный, с легкой дымкой загадочности, недосказанности, очарованности. И взглядом все не охватить, не насмотреться. Но мое внимание особенно привлекло одно величественное светлое здание, которое находилось совсем рядом, прямо над Москвой-рекой, а на крыше этого грандиозного сооружения позолотой блестела какая-то замысловатая, узорчатая конструкция, чем-то таинственным к себе маня.
Любопытство меня съедало. Я осмотрелся, кругом много людей, в основном, как я определил по виду, гости столицы. А вот несколько в стороне, облокотившись на холодные мраморные перила, курит, смотря в даль, импозантный мужчина в очках, по возрасту, быть может, немного старше меня; у него я и спросил, что это за здание.
— Это здание, — не глядя на меня, отвечал мужчина, — средоточие знаний, значит силы.
— Неужто ЦК КПСС?[1] — удивился я. Тогда москвич обернулся, бегло осмотрел меня и сказал:
— Еще важнее, действительно сила, основа основ государственности — Академия наук СССР.
— А что за символ на крыше? Вновь обернувшись, уже в упор глядя на меня, мужчина жадно докурил сигарету и вдруг резко отошел. Я думал, что подальше от моих докучливых вопросов, а он, бросив окурок в урну, вернулся и с иронией выдал:
— Это знак — золотые мозги Союза! — и, видимо, что-то заметив на моем лице, он более серьезно продолжил: — Я думаю, — его рука указала на здание, — архитектор замышлял это как некий символ химического соединения… Но на самом деле получилось как есть — лабиринт истории науки: сверху глянец, аж блестит, а внутри тех труб столько грязи, столько пыли, ржавчины и паутин интриг, что лучше не трогать и историю не ворошить.
— Интересно, — не сдержался я и, как открытие, выдал: — А я ведь историк!
— Неужели?! — совсем дружелюбным стало лицо мужчины. — Тогда мы коллеги, — он протянул руку, — Калмыков Иван Силантьевич.
Разговорившись, мы поняли, что являемся не просто коллегами, а специалистами по одной теме исследования — Октябрьской революции 1917 года в России. Расставаясь, мы обменялись адресами, и позже Калмыков (а он был доктором наук) мне много помогал. Но эта связь оборвалась. Причин тому много, а главное, по-моему мнению, в том, что объект нашего исследования потерял актуальность, ибо в России свершилась новая революция начала 90-х годов, страна СССР распалась, следом война на моей родине, в Чечне. К счастью, все войны когда-нибудь кончаются. А я, как и прежде, научный сотрудник. Наш так называемый научно-исследовательский институт, где я работаю ныне, расположен в полуразрушенном здании на окраине руин города Грозного. И здесь, если честно, не до науки: масса бытовых проблем. Вот газ сумели подвести, еще полгода за электричество боролись, а тут и вовсе счастье — телефон достался. И казалось, кто к нам позвонит, кто наш номер знает? А позвонили, межгород, даже из Москвы, и лично меня, простого научного сотрудника, подозвали. Связь плохая, ничего не слышно, потом отключили напряжение, а когда вновь подали — поступил факс.
Оказывается, Институт этнологии и антропологии Российской академии наук совместно с каким-то международным гуманитарным фондом провел Круглый стол по проблемам войны и мира на Северном Кавказе. По материалам выступлений готовится сборник. Я включен в состав редколлегии, что весьма почетно. Но это не все. Хотя я и не присутствовал на заседании, от меня требуется предисловие и еще — развернутая статья, характеризующая современное социально-экономическое состояние Чеченской Республики.
Внизу — контактный телефон, фамилия — Калмыков Иван Силантьевич. Сразу позвонил, повезло: услышал позабытый было голос.
— Это я тебя включил в редколлегию, — из-за плохой слышимости Иван Силантьевич кричит.
Я хотел было возразить: не побывав на заседании, как писать предисловие.
— А вот так и писать! — постановил Калмыков. — Ты ведь видишь, как искажают историю, все налицо, точнее, с оглядкой на лица. Нам, ученым, надо хоть как-то выправлять ситуацию. Так что срочно вылетай.
Самолетом — дорого, да и из Грозного не летают, так что только через два дня поездом прибыл в Москву и прямо с вокзала на метро добрался до площади Гагарина, надолго уставился в высотное здание Российской академии наук.
1
Центральный Комитет Коммунистической партии Советского Союза — руководящий орган Союза Советских Социалистических Республик.