В этой части леса он почти не бывал: летом густой кустарник сплетался так плотно, что, помимо трудности с продиранием сквозь него, в его тени ещё и ничего не росло, кроме настила мха. А зимой здесь было однообразно пустынно: только голые колючие ветки кустов, чёрные стволы ясеней и овраги, запорошенные снегом. То ли дело лес в стороне, граничащей с территорией кентавров: там встречались ягоды и грибы, цвели аконит и болиголов, а у спрятанного в самой глуши озера паслось стадо единорогов и росли такие травы, что любой аптекарь бы позавидовал.
— Ого! — раздавшийся возглас Поттера вырвал его из размышлений.
Снейп стремительно развернулся, вскидывая палочку: нечему в этом лесу так радоваться, особенно Поттеру с его тягой к приключениям.
Он опоздал: Поттер уже с лицом восторженного идиота тянулся голыми руками к чему-то на дереве.
— Стоять! — рявкнул Снейп, бросаясь к нему, чтобы резко самому остановиться.
Поттер держал на ладони тонкого дрожащего лукотруса, зелёные лапки-палочки цеплялись за поттеровские пальцы, пока создание жалобно пищало: «Пиу! Пиу!»
— Какой ты маленький, совсем замёрз? — сочувственно лепетал Поттер, и Северус понял, что дальше лукотрус отправится с ними.
— Как тебя зовут? — вопрошал Поттер, поглаживая листики на голове создания. — Давай я буду звать тебя Трусиком? Трусик, посидишь у меня в кармане, там тепло?
Снейп не удержался и закатил глаза.
— Поттер, у вас что, вообще нет фантазии? Это самое идиотское имя, которое я слышал.
— Трусик, не обращай на него внимания, — ворковал Поттер, устраивая лукотруса во внутреннем кармане на груди.
Умильность этого зрелища так зашкаливала, что Снейп, не выдержав, отвернулся. Мысленно перебирая, в какие зелья входит порошок из сушёных лукотрусов, он ждал Поттера и бездумно осматривал лес.
Внезапно Снейп услышал шорох и тихий, зловещий приближающийся клёкот.
Не анализируя, что делает, он схватил Поттера за руку и резко потянул в сторону. Через секунду на место, где ранее стоял Поттер, приземлился гигантский чёрный паук.
Вскинув палочку, Снейп выставил перед собой магический щит. Голодный акромантул забился о него снова и снова, пытаясь дотянуться до них хелицерами и издавая устрашающий скрежет.
— Охренеть, — выдохнул Поттер, доставая наконец палочку из кармана.
— Ну что ты стоишь? — не выдержал Снейп.
— Остолбеней! Остолбеней!
«Почему не экспеллиармус?», — зло думал Снейп, глядя, как паук, сместившись, одним прыжком избежал обеих красных вспышек.
Приняв решение действовать в одиночку, Снейп оттолкнул Поттера себе за спину, убрал щит и запустил серию невербальных режущих заклинаний в сторону паука. Паук заплясал, поджимая лапы, забыв атаковать, и Снейп отступил на шаг, увеличивая расстояние между ними.
— Секо! — сообразил подхватить Поттер, и в монстра полетела двойная порция заклинаний.
Наконец одно из заклятий поразило цель, рассекая мохнатую лапу, и на снег потекла голубая лимфа. Акромантул гневно заскрежетал и начал спешно отползать, хромая и оставляя за собой дорожку голубых капель.
Они бросали ему вслед заклинания, пока паук не скрылся за деревьями. Догонять тварь Северус не собирался. «Где один паук, там и другие. Драккл подери этого Хагрида, неужели снова развёл колонию акромантулов? — злился он. — Придётся идти на поклон к кентаврам и вместе зачищать лес».
— Это было круто, директор, — напомнил о себе Поттер.
— Не могу разделить ваше восхищение. — Снейп скептически поднял бровь. — Что вы за аврор такой, Поттер?
Тот насупился и промолчал, а Снейп лишь покачал головой и, отыскав цепочку следов, двинулся дальше в лес.
Поттер топал позади, сопя, и спустя несколько минут всё же заговорил:
— Как вы думаете, паук, он ведь был голодный, значит, давно не ел…
— Я сомневаюсь, что акромантул напал на детей, — перебил его беспомощное бормотание Снейп, — следов борьбы мы пока не видели.
— Умеете же вы успокоить!
Снейп только усмехнулся. Ничего, пусть Поттер вспомнит, что они не на увеселительной прогулке, а то вон «Трусиком» уже обзавёлся.
Они шли молча какое-то время, пока Поттер снова не решил заговорить. Северус с неудовольствием отметил, что тот вообще плохо переносил долгое молчание: «Гриффиндорец, предоставленный сам себе, впадает в бесконечный цикл моральных терзаний и чувства вины».
— Мне жаль, что я не помог вам отбить атаку, — сдавленно выдал Поттер у него за спиной.