Вижу, вы гадаете, зачем я все это рассказываю, но проявите еще немного терпения. Дело в том, что, пока эту синтетическую ревность репетировали, за кулисами происходили реальные события. Кенделл, приятель Фентона, был отвергнут юной леди, которой предстояло играть Сару Стэмп. Не думаю, что он был столь уж мстительной личностью, но он увидел возможность для уникальной мести. Давайте будем честны и признаем, что студенческая жизнь прививает некоторую безответственность… и многие ли из нас при подобных обстоятельствах отвергли бы такой шанс?
Как вижу, вы уже начали обо всем догадываться. Но ведь мы, зрители, ни о чем и не подозревали, услышав в тот памятный день первые звуки увертюры. Публика собралась весьма солидная: там были все — от президента университета и ниже. Деканы и профессора шли по пенни за пару; я так и не смог выяснить, как устроителям удалось уговорить такое количество людей посетить премьеру. Да и я сам, если подумать, уже не могу вспомнить, что я там делал.
Увертюра смолкла под радостные возгласы слушателей, и, должен признать, под свист нескольких наиболее возмущенных их представителей. Но, возможно, я к ним несправедлив: не исключено, что они были наделены истинным музыкальным слухом.
Затем поднялся занавес. Сцена изображала деревенскую площадь эпохи шестидесятых годов прошлого века. Вошла героиня, читая адреса на открытках, пришедших с утренней почтой. Она видит письмо, адресованное юному сквайру, и начинает петь.
Первая ария Сары была не столь плоха, как увертюра, но достаточно мрачна. К счастью, нам довелось ее слышать лишь первые несколько секунд…
Вот именно. Не станем задаваться вопросами о том, как Кенделл уговорил простодушного Фентона принять участие в своей авантюре — если, конечно, изобретатель понимал, для чего будет использован его аппарат. Достаточно сказать, что демонстрация оказалась чрезвычайно убедительной. На сцену опустилась внезапная завеса тишины, а голос у Сары Стэмп просто-напросто отключился, словно в телевизоре повернули ручку громкости. Все застыли, изумленно глядя на беззвучно раскрывающую рот певицу. Потом и она поняла, что происходит, испустила беззвучный вопль и убежала за кулисы, усеивая сцену потоком открыток.
Наступил невероятный хаос. Поначалу каждый зритель на несколько минут решил было, что потерял слух, но вскоре по поведению остальных убедился, что вокруг него такие же товарищи по несчастью. Кто-то с факультета физики довольно быстро во всем разобрался, потому что по первым рядам, где сидели важные персоны, стали передавать из рук в руки какие-то записки. Вице-президент настолько разгневался, что попытался восстановить порядок, забравшись на сцену и отчаянно отдавая распоряжения на языке жестов. Но я к тому времени настолько обессилел от хохота, что уже не смог насладиться такими мелкими деталями.
Ничего не оставалось, кроме как покинуть зал, что все и сделали по возможности быстро. Думаю, Кенделл попросту сбежал — он оказался настолько ошеломлен произведенным эффектом, что позабыл выключить глушитель. Он побоялся оставаться в здании, справедливо опасаясь, что его могут поймать и линчевать. Что же касается Фентона… увы, мы так никогда и не узнаем его версию этой истории, а последующие события можем лишь восстановить по оставшимся вещественным доказательствам.
Как мне представляется, Фентон дождался, пока зал опустеет, а затем пробрался в него, чтобы отключить аппарат. Взрыв услышали по всему колледжу.
— Взрыв? — ахнул кто-то.
— Разумеется. Я содрогаюсь при мысли о том, что все мы чудом избежали гибели. Еще десяток децибелов, пара лишних микрофонов, и он мог произойти, когда зал был еще полон. Считайте, если желаете, примером неумолимости провидения то, что при взрыве погиб лишь изобретатель. Возможно, оно и к лучшему: по крайней мере, он погиб в момент своего триумфа и прежде, чем до него добрался декан факультета.
— Да хватит морали. Что случилось-то?
— Что ж, я уже упоминал, что Фентон был весьма слаб в теории. Если бы он провел математический расчет глушителя, то обнаружил бы свою ошибку. Видите ли, проблема в том, что нельзя уничтожить энергию. Даже когда один волновой пакет гасится другим. Вся нейтрализованная энергия просто-напросто накапливается в другом месте. Представьте, что вы подмели в комнате пол и в ней стало чисто — но лишь потому, что весь мусор вы замели под ковер.