Только вместо ниточки он волочил за собой черный электрический шнур, с налипшей на него пылью и старыми спичками. Длинный провод натянулся, штепсель выдернулся из розетки, и холодильник с высоты полутора метров обрушился на пол. Шум получился большой. Всеобщий буйный восторг был равносилен разгрому на кухне Александра Андреевича.
Удильщика, облитого сгущенкой, извлекли наружу, доктор Рунт-Шталевский подбрасывал его к потолку, все орали «Ура», а Александр Андреевич смеялся от счастья. Такого не ожидал никто. Опыт Удильщика удался блестяще, дорога в космос была открыта.
Холодильник лежал на боку, отчетливо понимая, что спокойная жизнь его закончилась, и будущее, полное неожиданностей и тайн, уже наступило. Он слушал вполуха рассуждения Никифора Станиславовича об опасном излучении некоторых областей Юпитера, о защитных скафандрах, светофильтрах, о правилах поведения в невесомости, еще что-то о зеленых водорослях, хлорофилле и кислороде, о витаминах и консервах с тушенкой. Про тушенку холодильник понял почти всё.
Итак, решено было, что полетят Ворона, Удильщик, Пашка и Мантейфель. Александр Андреевич и Никифор Станиславович оставались на Земле, потому что, если бы они даже взяли отпуск на 24 рабочих дня, все равно вряд ли успели бы вернуться назад за это время. К тому же они не захотели бросать свое дело, рассчитывая, что котята с вороной и так справятся. И запасы пищи и кислорода, необходимые в дороге четверым маленьким путешественникам не шли ни в какое сравнение с тем, что потребовалось бы двум взрослым людям.
Они просидели до позднего вечера, рисуя на больших ватманских листах будущую ракету, фреоновый испаритель, который надо было нарастить на уже имеющийся у холодильника, основной реактивный двигатель, рулевые двигатели и стабилизаторы. Отдельно вычерчивалась система навигации и связи, люки, компрессионные камеры, теплоизоляция, электрическая печка и всяческие бесконечные мелочи, без которых жизнь в космосе невозможна. Время от времени Александр Андреевич вглядывался в логарифмическую линейку и пел голосом Любови Орловой:
а когда дело доходило до «How do you do? How do you do? Из пушки в небо прямо уйду!» — у Пашки делалась истерика, и он рыдал от смеха.
К вечеру следующего дня, холодильник был перенесен в подвал котят на Пулковскую улицу, был раздобыт сварочный аппарат, баллоны с кислородом, бочка солярки, стекловата, листы железа, бухты кабеля и прочие полезные штуковины.
Много дней, вечеров, а иногда и ночей котята, Ворона, Александр Андреевич и Никифор Станиславович трудились над постройкой ракеты. Они усердно работали, но главное было уже сделано: выдающееся открытие Удильщика в области природы гравитации давало возможность лететь в дальний космос, даже на крошечном реактивном двигателе с маленькой тягой. Надо было только хорошо собрать ракету. Вот они и собирали, привинчивали, прикручивали, приваривали.
Надували уже почти готовую ракету изнутри углекислым газом и проверяли ее герметичность, промазывая швы и соединения мыльной водой. Те места, где мыльная вода пузырилась, заново проходили электросваркой или ставили металлическую заплату. И почти все уже было готово, но они все что-то отлаживали, проверяли и перепроверяли. Уже залили в баки солярку и подсоединили баллоны с кислородом. И даже разместили в грузовых отсеках ящики с едой и бочки с водой. И все-таки раз за разом находилась какая-нибудь важная деталь, о которой они забыли, приходилось ее собирать, монтировать, зачастую внося в изначальную конструкцию летательного аппарата существенные изменения.
Теперь уже трудно сказать за какой надобностью шел товарищ Мездряков поздним морозным вечером по Пулковской улице, скрипя по снегу валенками с галошами. Но, к несчастью, проходил он в тот поздний час мимо знаменитого дома, выдающегося углом на тротуар. И увидел бдительный Мездряков, что из подвального окошка, забитого досками, пробивается ослепительно голубой мигающий лучик электросварки. Мездряков сунул нос в щелочку и увидел в глубине подвала огромный агрегат похожий на бочку со шлангами и змеевиками внутри. «Ах вот оно что! – неопределенно подумал он, — безобразие. Надо позвонить куда следует». И, придя домой, Мездряков позвонил «куда следует» и вызвался сам быть проводником и участником поимки незаконных и подпольных производителей «известно чего». Брать преступников решено было тепленькими, до рассвета, в три часа утра, как в лучшие времена.