Смекнул кузнец, в чём загадка, девица эта дочкой ему приходилась, и прямо заявил: – Коли хочешь деву эту добыть, так становись рядом. Обучу тебя как с пламенем управляться.
Стало молодцу отрадно. Кузнец не гонит, не говорит, что мал да не дорос, обучать готов. Схватился он за молот и бегом к наковальне.
– Учи, усердным учеником буду!
Уж ярмарка к концу подходит, распродал добро мужик, а сына всё нет и нет. Пошёл он его искать. Смотрит лавки закрываются, народ расходится, только в кузнице звон стоит. Заглянул мужик туда и диву даётся. Васятка рад радёшенек стоит. Чумазый весь, а так и светится.
Окликнул сына мужик: – Сынок, не обожгись, да беды не наделай! Уж голодный поди совсем, мать нас дожидается с ужином, домой пора!
Обернулся тот и кричит в ответ: – Обожди батенька чуток. Для невесты колечко заканчиваю.
Схватил он щипцы, болванку из огня железную вынул, да в воду колодезную окунул. Зашипела вода. Паром бушует. Достал Васятка колечко, потёр, как кузнец велел и к дочке его побежал. Пал на колени, в жены зовёт. Согласилась та.
Чуть не плачет мужик, стоит. Свершилось. Дитятко любимое счастье обрело.
А тут кузнец подходит: – Хорошего сына ты вырастил сватушка, работящего. Крепкая семья получится.
Кивает мужик, грудь выпятил, а сам думает: «Коли с сыном не возиться, а как с равным разговоры вести, то он молодец каких не знали, оказывается».
Заморские берега
С юных лет купеческий сын Иван грезил посетить заморские берега. Видел он какие товары батюшка оттуда привозит. Нечета местным. Что ни вещица, то забава. Думалось Ивану, что живут безбедно и вольно за морем люди, раз столько развлечений создают. Раздумывал он себе и невесту заморскую подыскать.
И вот настал час Ивану сменить батюшку. Теперь отец дома в лавке торговал, а сына в дальний путь снарядил и с другими купцами на одном корабле за море то и отправил.
Плывёт Иван, радуется, мечтает, да размышляет: «Эх, коли там так хорошо, так может, и жить там останусь, когда родители представятся?».
И вот причалили купцы русские к чужому берегу, где крупный город стоял. На пять дней остановка. Стал Иван с другими купцами товары продавать, да диковинки для закупа искать, да выведывать, как живётся тут люду разному. Видит он, складно всё получается. Деньги даёт, товар берёт. Люди довольны. Долго он так ходил. Укрепился в мыслях, что хочет на заморском берегу корни пустить. Так четыре дня в сладостных мечтах и пролетело.
Осталось у Ивана времени всего один денёк до отплытия, и думает он: «Товары скупил. Отец доволен останется. Стало быть, можно и заглянуть дальше торговых рядов несметных. С житьём-бытьём местным познакомиться. Как ни как, а жизнь человека не только из одной работы состоит, нужна ещё и пища духовная. Заодно прознаю, какие тут девушки живут, а может, и какую засватаю».
Оделся он в лучшие одежды, как жених, и пошагал по городу. Идет, радёшенек, улыбается. Да только скоро стала блеклой его улыбка. В корчме подавал мужик с бородой в одеянии нелепом. Девушки по улицам ходят как силачи из цирка, мышцами играют, да наколками пугают, кричат, что опостылело им детей рожать, для себя только жить хотят. Унылые лица стариков из окон богаделен смотрят, свозят их туда доживать, никто о сбережении мудрости не заботится, детям малым не передаёт. Ринулся Иван в театр и там срам. Люди нагими по сцене скачут, дикие песни орут. Кинулся купеческий сын вон из того театра. Смотрит, на площади люди собрались. Кукольное представление идёт. Он туда.
«Дайка, – думает Иван, – сказки их послушаю. Ведь ещё прадед сказывал, что о традициях народа по его сказаниям, да былинам узнать можно».
Пристроился он в сторонке и диву даётся. Что ни сказка, а там вместо мудрости житейской о халявных барышах толкуют. Обмани того у кого золото есть и будет тебе счастье. Пронырливые герои только. Всё норовят стащить то золотую курицу, то арфу волшебную или просто златом серебром чужим поживиться. За просто так всего хотят. Угадать желают. Сытная жизнь их интересует. Словно и не ведают ничегошеньки о жизни духовной.
«Где же созидание-то?» – ударила мысль молнией сына купеческого.
Затряс он головой как от дурного сна и дальше пошёл. Видит, народ толпится, не подступиться. Кое-как втиснулся Иван, да пробрался в самый центр, а там куча мусора лежит. Люди вокруг стоят, да восхваляют художника её создавшего. Зашевелились волосы под шапкой у Ивана от искусства такого. Побрёл он к пристани.
Идёт и думы невеселые разбирает: «Что же это делается? Дома коли какой мастер творит, то это и глазу и сердцу приятно, а тут всё отвратное такое. Как я мог мечтать о заморской невесте? Чему она детей научить сможет?».