Я ищу в ярких бликах алмазных Плеяд
Ту, что светит лишь мне одному,
Вот найти бы ее, когда все еще спят,
Чтоб уже не отдать никому.
- А зачем тебе я? Мое небо – вода…
Не умеют русалки летать.
Поцелую, и станешь моим навсегда,
И разучишься звезды считать.
Под водой тоже вечность и мир тишины,
Хочешь, стану твоею звездой?
Не придут к тебе больше осенние сны
Со своей листопадной тоской.
Ты утонешь в моих изумрудных глазах,
Ты утонешь в улыбке моей,
И забудешь о звездных своих небесах,
И, конечно, забудешь о ней…
Помолчу,… покачаю в ответ головой –
Не за этим пришел я к тебе, -
Отражается небо моею звездой
Каждой ночью в осенней воде.
Если мне не подняться до звездной мечты,
И уже ничего не вернуть,
Разреши мне хоть раз стать таким же, как ты,
Чтоб в ладони ее зачерпнуть…
*************************************************
Она умница
Она – умница, честное слово!
И корона к лицу ей, и свита,
Я пытаюсь прорваться к ней снова,
Да дорога мне стражей закрыта.
У нее так печальна улыбка,
И приятна в касанье ладошка,
И завидуют флейта и скрипка
Ее голосу-чуду немножко.
А глаза – изумрудное диво,
Так спокойны и все понимают,
Как внимательно, как же красиво
Они тоже меня изучают.
Непослушная рыжая челка –
Так и хочется тронуть рукою,
Но чуть слышно рычание волка,
Что стоит у меня за спиною.
Неподкупна дворцовая стража,
Только сказка – стихия поэта,
Знаю я – неизбежна пропажа
Ее сердца со мной до рассвета.
Удивленно взметнутся ресницы
Взросло-юной моей королевы,
Ведь в стихах, до последней страницы
Быть прекрасней ей Гвиневеры.
И задумчиво сузятся брови
От возможности страшной потери –
Ах, как дерзок, не знает он что ли,
Палачу "по зубам" менестрели!
Языку с топором не сравниться,
Ох, острее топор неизменно…
А спасти, это значит влюбиться,
А влюбиться – пропасть непременно!
Я смотрю – ты губу прикусила…
Как мила… как строга не жеманно…
Вот бы правда меня полюбила
Королева по имени Анна!
*********************************************
Своей последней женщине
Как ни крути, не отвертеться
Мне от свидания с тобой,
Моей последней дамой сердца
Быть этой женщине с косой.
Ведь ты придешь ко мне невестой –
Вся в белом, будто не вдова,
И не люба мне, если честно,
Да вот не деться никуда.
Но если буду я не старый
(ну, дай – разочек пошучу?),
Старушкой доброй и усталой
Жену я видеть не хочу!
Ведь это, в общем-то, не сложно
Придти желанно-молодой,
Не обещаю, но возможно
Пойду я с радостью с тобой.
И пусть тебя другим не видно,
Никто не скажет: обалдеть!
Мне будет все-таки обидно
На слишком дряхлую глядеть.
Да и твердят вокруг убого
Про лошадиный твой оскал…
Ну, стань красивой хоть немного,
Чтоб я со “свадьбы” не сбежал!
Дай мне последнюю надежду,
Считать, что я опять любим,
Хоть и случится это между
Небесным царством и земным.
И пусть не будет очень долгим
Твой поцелуй на склоне дня,
Не дай любимым и немногим
Устать до смерти от меня.
Не надо капельниц и “утки”,
Ведь все равно мне не помочь,
Пусть будет, ну от силы, сутки
С тобою брачной эта ночь.
Покаюсь я перед Всевышним:
За все – за все меня прости!
И на лице моем застывшем
Улыбку доброй сохрани…
*********************************************
Не пишу
Не пишу ни тебе, ни другим –
Как в монашеской келье затворник,
Для тебя стал давно я чужим,
Для себя стал давно я святым,
Как иконный Никола Угодник.
Низкий свод и бойницей окно,
Я не рад добровольному плену,
Мы с тобою уже не одно -
Цепь распалась, и я лишь звено,
Что в забвении предано тлену.
Больше в сердце костру не пылать,
Уголек под сутаною прячу,
Я тебя не хочу потерять,
Я тебя не могу отыскать,
Я молюсь ныне Богу и плачу.
Среди стылых подвальных теней,
Что как я неприкаянно бродят,
Боже мой, пусть я стану сильней,
И навеки забуду о ней,
Пусть ко мне больше сны не приходят!
Но молитва моя не дойдет,
И Господь не пошлет снисхожденья,
В этих стенах со мною умрет
Та, что бедное сердце зовет,
Та, что мне не подарит прощенья.
Я от мира оторван тобой,
Пред крестом преклоняю колени,
Ты мне светишь далекой звездой,
Ты мне счастьем была и бедой –
Боже, пусть наши встретятся тени!
**************************************************
Апокалипсис
Раскричались коты под окном поутру не к добру,
И погасло в затмении Солнце кровавым огнем,
Значит, снова над Миром витать безнаказанно злу –
Прочеркнул по Земле Сатана ястребиным крылом.
Значит, ведьмы опять полетят на вселенский шабаш,
Будут есть мертвечину и кровь неостывшую пить,
И весь Мир захлестнет необузданный этот кураж,
Будет ненависть править, а подлость ей будет служить.
На остывших губах, что когда - то дарили тепло,
Грязной пеной проступит застывшего ужаса крик,
И живые, когда – то, глаза превратятся в стекло,
И умрет молодой, и его похоронит старик.
Засверкает на небе комета, как меч Сатаны,
И на Землю опустится ночь не на год – на века!
Будут церкви гореть, будут гнить на погостах кресты,
И наполнят глазницы не слезы – святая вода.
Значит, время Христу на Голгофу идти за людей,
Снова ржавые гвозди расколят сухую ладонь,
Значит, Мир раздвоится на жертвы и их палачей,
И развяжет язык непокорным топор и огонь…
*******************************************************
Иван-царевич и Василиса
Хвалился знатностью и чуб вывешивал,
Мол, печенегов рвал, клевал их кречетом,
И Змей-Горыныча за хвост подвешивал,
Кощею яйца бил, как делать нечего!
А Кладенцом махал – сверкали молнии,
И как гусляр сказать, неплохо лАбаю,
Могу сыграть тебе на них симфонии
И гопака сплясать с Ягою-Бабаю.
Ты посмотри на грудь – она громадная,
Не сосчитать сажЕнь без арифметики,
А ты мне пО сердцу – такая ладная,
Хоть не видал тебя я без косметики…
Я б на руках носил, да убаюкивал,
И звал всю жизнь тебя любимой кисою,
А ухажерам бы меж глаз настукивал –
Не волочись, козлы, за Василисою!
Да что тут думать-то, скажи - cогласная!
И под венец пойдем, чего кобениться?
А ей взгрустнулось вдруг – картина ясная:
Скотина, спьяну ведь еще раз женится…
""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""
Портреты рифмой.
Гумилёв