Глава сто двадцать пятая
Черчилль и Рузвельт
Вингейт написал подробный рапорт о своем походе. На сей раз приличия соблюдал. Так что когда старый друг сионистов Леопольд Эмери, будучи министром по делам Индии и Бирмы, получил этот рапорт, он тут же показал его Черчиллю. Черчилль пришел в восторг: «Это гениальный и смелый человек». И потребовал срочно призвать Вингейта в Лондон.
На то была причина, но секретная: Черчилль вместе с начальником имперского штаба, генералом Бруком, собирался на совещание с Рузвельтом и американскими генералами в Квебек. А посему хотели они перед этим услышать новости из первоисточника.
И вот Вингейт в своей тропической форме, в колониальном шлеме, с библейской бородой, которую отпустил в Индии и в Бирме, прямо с аэродрома был направлен в Генеральный штаб. На встрече с генералом Бруком герой заверил, что все это можно повторить в большем масштабе, что над этим планом он уже работает. Соответственно, люди потребуются отборные, а авиация не должна больше капризничать. Затем Вингейт был приглашен на ужин к Черчиллю, который вместе с Бруком и другими сопровождающими в ту ночь собирался отправиться в Квебек. За ужином Черчилль, понятно, расспрашивал о делах в Бирме и был очарован Вингейтом. «Я чувствовал себя в присутствии великого человека», — вспоминал он потом. И тут же решил взять Вингейта с собой. Ехал Черчилль с большим штатом на огромном океанском лайнере.
Вингейта пригласили вместе с Лорной. Ей даже не дали времени собраться — буквально схватили и доставили на пароход. В дороге Вингейт не только отдыхал в объятиях жены. Он тщательно обсуждал с Черчиллем предстоящую встречу. Вел себя корректно, никаких «фокусов» не выкидывал. Черчилль ему нравился, да и дела обсуждались важные.
В августе 1943 года началось совещание. И опять повторилась ситуация старого анекдота («надо посоветоваться с полковником Брежневым»). Вингейта слушали на самом высоком уровне, в том числе Рузвельт вместе с Черчиллем и совместная комиссия английского и американского штабов по планированию. Он по-прежнему держался пристойно, говорил кратко и толково. Но, оставаясь самим собой, перед сильными мира сего не робел. «Вы нам замечательно все изложили», — сказал Черчилль, когда Вингейт выступил перед ним и Рузвельтом, разъясняя идею «чиндитских» войск. «А я только так и излагаю», — не сконфузился Вингейт. В общем, американцам он понравился. Ему обещали все, о чем просил, — 26 тысяч отборных людей (!), разделенных на три отряда. А каждый отряд — на 8 «колонн». Со своим штабом и со своей авиацией, которая будет подчинена только ему, Вингейту. Авиацию обещали поставить американцы. Вингейт должен был получить около 200 самолетов и столько же планеров. Самолеты должны были быть разные: истребители, транспортные, санитарные. Планеры тогда во всех армиях мира использовались для десантирования. Два отважных американских авиатора, оба полковники, занялись формированием этих воздушных сил. Один, командир, успел уже отличиться в боях с гитлеровцами в Северной Африке. А второй был ветераном войны с японцами — служил в Китае в «Летающих тиграх».
Лирическое отступление
Еще в 1937 году американский летчик Шенно (Ченно), ветеран Первой мировой войны, организовал в Китае отряд американских летчиков-добровольцев «Летающие тигры», которые лихо дрались там с японцами. С вступлением Америки в войну подразделение стало официально именоваться «14-я добровольческая армия военно-воздушных сил». Воздушный мост из Индии в Китай обслуживал и их.
«Хлопковая стена»
В своих мемуарах Черчилль пишет, что остался очень доволен в Квебеке двумя людьми: «Маунтбеттен и Вингейт, работая совместно, пролили новый свет на будущие планы». Маунтбеттен происходил из королевской семьи, стал во время войны известен как храбрый моряк и хороший организатор. После конференции в Квебеке он был назначен главнокомандующим союзными силами в Юго-Восточной Азии. С Вингейтом они хорошо ладили.