Принц с удивительным энтузиазмом пёр сначала по мокрому узкому ходу, из которого они вылезли насквозь промокшими, потом по горизонтальным, столь же узким, но хотя бы с водой только под ногами ходам. Сиф оставляла на стенах метки угольком, подобранным в первом зале: кто-то когда-то жёг там костры. Локи, заметив, буркнул:
— Не бойся, не заблудимся…
Блудить и правда пока было негде: пещера вела вглубь, нигде не разветвляясь.
Становилось всё жарче и уже, дышать было тяжело от влажности, и Сиф начинала подумывать, не начнётся ли у неё клаустрофобия, но тут ход понемногу начал расширяться и вывел на небольшую площадку, обрывавшуюся в бездну, куда с гулким бульканьем сливалась вода. Камень был скользким, и Сиф осторожно прижалась к стенке, разглядывая в свете огоньков окружающее пространство: через пропасть шёл узенький мостик, на той стороне была такая же площадка, но вглубь вёл не узкий естественный ход, а вполне рукотворное отверстие, что было видно даже издалека.
Локи, не задерживаясь ни на секунду, ступил на мостик: сейчас он напоминал гончую, взявшую след, и Сиф еле успевала за ним.
Идеально ровный ход вёл вниз под небольшим наклоном. Они шли несколько часов, но ничего не менялось, кроме того, что стены поменяли цвет на песочный, да воздух стал мертвенным и затхлым.
Огоньки блуждали вокруг, высвечивая куски стен и потолка, и вдруг в этой монотонности появилось нечто новое. Локи с интересом, подозвав светляков, рассматривал надпись. Сиф пригляделась и в неровном свете прочитала: «НЕ СПУСКАЙСЯ!!!». Последний восклицательный знак был смазан, и, опустив глаза, она увидела тёмное плесневелое пятно — видимо, всё, что осталось от написавшего.
Сюзерен тоже прочитал и с удвоенным энтузиазмом рванул дальше, не собираясь следовать не самому глупому, возможно, совету, но у Сиф заныло сердце, странно так, нехорошо, как никогда раньше.
Боясь, что принц не послушает, схватила за рукав, шепнула:
— Не надо… я чувствую, что не надо. Умоляю, не надо туда ходить.
Нахмурилась, собирая все силы, чтобы спорить, но Локи неожиданно для неё остановился:
— Ты ведь смелее меня… — с сочувствием спросил: — Что, подземелье давит?
Сиф отрицательно помотала головой:
— Не боюсь. Просто предчувствие, — и снова умоляюще ухватилась за рукав: — Прошу…
Локи, остановившись окончательно, опустил глаза и закусил губу, задумавшись. Потом отмер и почти весело сказал:
— Не переживай, душенька. Если твоя интуиция говорит, что не надо туда соваться, то кто я такой, чтобы не прислушаться? Женщина может чувствовать сердцем, и было бы глупо не воспользоваться… предупреждением. Но и уходить нельзя. Сейчас что-нибудь придумаем…
Сиф, у которой от облегчения затряслись руки и опустела голова, прислонилась к стене, глядя, как Локи с интересом ковыряет надпись:
— А писал-то кровью… чем же ещё. Впрочем, по крови не вызовешь, трупу лет триста. Разве что глазки…
И Сиф, обессиленно присев, смотрела, как Локи, вскрыв запястье, щедро поливает кровью плесневелое пятно, шепча потусторонним голосом непонятное. Её чуть не стошнило, когда из пятна под этот шёпот начали расти, как ей показалось, склизкие грибы, и ничуть не полегчало, когда это оказались не грибы, а два глаза в сетке сосудов, в какой-то сине-зелёной слизи. Особенно ужасало, что глаза были очень живые и подвижные: они смотрели и видели. В довершение, у них оказались многочисленные щупальцеподобные ножки, перебирая которыми, глаза двигались.
Было очень трудно сдержать себя и не попытаться их раздавить.
Локи же с мрачным весельем напутствовал:
— Вот, отрастил я вам ножки, бегите теперь по дорожке, — и глаза, мерзко перебирая лапками, заподпрыгивали вниз, вызвав у Сиф очередной приступ тошноты.
— Пойдём, дорогая… ты устала, да?
Сиф виновато встряхнулась:
— Да… очень. Не знаю, обычно так сильно не устаю, а тут тяжесть такая…
— Это ничего, это пройдёт… Пойдём, душенька, пусть глаза бегут вниз, а мы будем двигаться наверх. Мне что-то подсказывает, что подождать лучше на площадке за мостиком.
Как выяснилось, что-то подсказывало Локи не только ждать за мостиком, но и обрушить его за собой.
Но выше подниматься он не стал, обосновавшись на маленьком скользком пятачке, очертив себя и наложницу зеленовато светящимся кругом с рунами и достав из междумирья череп Гул’Дана. Сиф сглотнула, подумав, что если они телепортируются, то что же станет с брошенными лошадьми — но смолчала, понимая, что возможны любые потери.