Войдя, поймал её только проснувшейся, глядящей в окно, стоя у него в ночной сорочке. Приник сзади, радуясь сонному теплу, ещё не покинувшему её, развернул к себе. Горячая волна предвкушения толкнулась между бёдер: вот податливая, тёплая женщина; вот её постель, куда он сейчас эту женщину завалит. Жадно вдохнул сладкий запах и голодно впился в губы пискнувшей от неожиданности наложницы грубым поцелуем, стаскивая с плеч сорочку и прижимаясь окаменевшим низом живота к женскому, мягкому, тёплому... Сиф, даром, что воительница, в такие моменты часто ощущалась беззащитной и хрупкой, и это заводило ещё больше. Кровь ударила в голову, он застонал — и понял, что Сиф как-то неправильно напряглась в его руках, и в следующие секунды наблюдал, как она мертвеет, костенеет и напрасно пытается вдохнуть.
***
Возбуждение и жар, охватившие Сиф, сменились льдом и холодом, и невозможностью вдохнуть. Старательно пытаясь это сделать, она со стороны слышала жуткие звуки, с которыми воздух всасывался носом и горлом — но не проходил дальше, как будто лёгких у неё и не было. Глянув в побледневшее лицо сюзерена, она на секунду прекратила попытки и выдавила:
— Всё нормально… сейчас… — уж очень ей не понравился страх, плеснувший у того из глаз.
Доставлять неприятные ощущения сюзерену не хотелось, но она заподозрила, что умирает и огорчалась, что он это видит — и парадоксально радовалась, что сама в последний момент может смотреть на него. В целом умирала вполне хладнокровно, по-прежнему пытаясь вдохнуть (вдруг получится!) и беспокоясь больше о том, что адские хрипы ввергают, как ей казалось, Локи в панику.
Прощально впилась в него взглядом — и в какой-то момент поняла, что, хотя воздух и не проходит в лёгкие, но и задыхаться она не задыхается. До сознания дошёл голос Локи — вроде бы спокойный, но да, со скрытой на дне паникой:
— Всё хорошо. Я дышу за тебя, — левая рука принца лежала на груди Сиф.
Так и держа одну руку на груди наложницы, второй принц подхватил её и понёс. Спускаясь по лестнице в подвальную лабораторию, он не переставая успокаивающе говорил:
— Не бойся, моего дыхания хватит на двоих, я силён здесь. Сейчас помогу. Прости, я забылся, а ты не была здорова, дыхательная система не восстановилась. Это коллапс лёгких, ничего слишком ужасного, я тебе помогу. Не бойся.
Сиф хотела сказать, что не боится, но почему-то не смогла.
В полном сознании, чувствуя под собой ледяной стальной стол, смотрела, как разбегались по лаборатории миньоны, подгоняемые спокойным, собранным Локи, внятно перечисляющим:
— Дренажную трубку, скальпель, кровоостанавливающие зажимы, антисептик, стерильную парафиновую марлю и салфетки… — он всё перечислял, глубоко дыша и не убирая руку с груди, и каким-то образом Сиф не задыхалась.
С подозрением скосилась на взбежавшего на неё миньона со шприцом величиной с него самого, но сдержалась, даже когда он этот шприц воткнул между рёбрами и начал вытягивать поршень. В шприце при оттягивании появились розоватые пузырьки, потом пошла жидкость. Локи с оттенком облегчения утвердительно сообщил:
— Да, это пневмоторакс, просто тяжёлый очень. Ничего, сейчас задышишь, — сверкнул глазами на миньонов, стоящих наготове с салфетками, и Сиф почувствовала, как на неё опускается прохладная ткань.
Закрыли они всё, кроме рёбер, и это хоть чуть-чуть согрело. Но также отгородили и место операции, и она уже могла видеть только сосредоточенное лицо Локи, склонившегося над ней — всё остальное закрывала натянутая простынка.
Очень успокаивающе, со значением посмотрев в глаза Сиф, Локи сообщил, что сделал местную анестезию; что боли не будет и что всё идёт, как надо. Попросил не спать. Сиф как раз захотелось, но к ней был тут же приставлен миньон, очень неприятно потягивающий за ухо и не дающий отключиться. Манипуляции за простынкой не обнадёживали: по груди, как мыши, всё время скакали миньоны, ассистировавшие принцу, который мог пользоваться только правой рукой; что-то там втыкалось, неприятно скользило и царапало по рёбрам и между ними; было видно, что Локи что-то шьёт. Периодически он внимательно смотрел — было понятно, что его больше интересует состояние зрачков пациентки, а не её чувства. Слева возникла какая-то металлическая бандура, с натугой подкатываемая миньонами. Локи протянул руку, нажимая на кнопку на панели — раздалось гудение, неприятные всасывающие звуки, и Сиф почувствовала, что его левая рука, которую он так и держал на её груди, исчезла. Снова захотелось вдохнуть. Она с хрипом, безнадёжно втянула воздух — и с изумлением почувствовала, что дышит, дышит!