Лошадка подошла поближе, положила голову ему на плечо и вздохнула, расслабляясь. Локи обнял её, положил руки на голову, и лошадь впала в транс.
— Мастер, прошу, приступайте, — кивнул принц врачу, тот подошёл и начал обрабатывать рану.
— Ваше Высочество, почему вы сами её не вылечите?? — Сиф была удивлена.
— Лошадка нечувствительна к магии — это и хорошо, и, вот как сейчас, плохо. Воспринимает только иллюзии. И переживательна: из любви ко мне она бы вытерпела, если попросить. Но у неё при этом глубоко несчастный вид становится. Она как бы говорит: «Мой принц, я терплю ради вас ужасные бесчеловечные муки».
Тут Сиф заподозрила, что Локи передразнивал её интонации.
— В обморок падает от переживаний, даже когда просто хотят перековать копыто — проще зачаровать. И каждый раз хожу и зачаровываю.
— Что она видит сейчас?
— Королевскую оранжерею объедает. Она, знаешь ли, эстетка и состоит в родстве с демонами, и даже со мной: правнучка Слейпнира, — пояснил Локи.
Сиф вспомнила давнюю историю, в которой принц, задумав очередную пакость, превратился в кобылу и понёс Слейпнира, восьминогого коня Одина. Подумав, что надо-таки носить с собой пакетик, ибо с сюзереном никогда не знаешь, где застанет тошнота, Сиф не удержалась и процедила:
— Ваше высочество неравнодушны к чудовищам.
— Да. Вот ты мне нравишься, например, — голос Локи стал холодным.
Сиф поняла, что перегнула палку, и смиренно извинилась. Принц высокомерно кивнул, принимая извинения, и продолжил:
— И такое родство объясняет её норов. Демоны — они же познают мир через потребление; иначе им не дано. Всё красивое, всё, чем восхищаешься — надо съесть. Это акт любви. Поэтому Глоксиния так темпераментна и куслива, да... Сейчас она райски проводит время: бродит в моей компании по матушкиной оранжерее, и я собственноручно подношу ей экзотические цветы. Она так забавна, когда их ест: остановится, посмотрит с восхищением, вздохнёт глубоко и скусит. Если это происходит в реальности и меня рядом нет, обычно начинаются крики: лошадке жалеют цветочков, — Локи с осуждением помолчал. — А в иллюзии она ни в чём себе не отказывает. Дивное существо. Стоило немалых сил заставить её проникнуться расположением ко мне.
Принц стоял, обнимая лошадку и вдыхая её запах; холёные пальцы перебирали шелковистую чёрную гриву. Локи смотрел в глаза Сиф. Та поняла и смутилась, но продолжала искоса посматривать, как принц глядел на неё — и гриву чешет и гладит, чешет и гладит. И неожиданно позавидовала лошади.
14. Восемнадцать плюс
Сиф отошла к выходу из конюшни и рассеянно слушала, как принц разговаривает с конюхами — а больше, как дождь в темноте шуршит по листьям; дышала мокрой свежестью и ни о чём не думала. По движению воздуха почувствовала приближение Локи.
— Я смотрю, донести тебя до постели крайне сложно. Посмотрим — возможно, если пробираться задворками, то меня не остановят вестью о нападении галлюциногенных кальмаров, и я героически дотащу тебя дотуда, — со смешком сказал он ей на ухо и подхватил на руки.
— Желание — тысяча способов, нежелание — тысяча препятствий, мой принц, — любезно промурлыкала Сиф, обнимая его: гнумское пойло продолжало действовать, и она беззаботно упражнялась в остроумии.
— Если исходить из желания, то донесу я тебя до ближайшего куста. Колючего и мокрого. Зато розового. Романтика, — вздохнул Локи.
— О, надо мной не капает, — вдруг приятно поразилась Сиф.
Дождь шёл всё сильнее, но на них и правда не капало. Сиф добавила с похвалой в голосе:
— Ваша магия, повелитель, иногда бывает кстати, — и с любопытством зарылась пальцами в волосы Локи.
— Бесценная... Вот был у нас в прошлом годе с визитом повелитель Догевы со спутницей — и такое количество шпилек, прикрытых неумеренной почтительностью, я слышал только от неё. В адрес этого самого повелителя. А она его любит. Что, нравлюсь? — с насмешкой спросил принц, и прошептал на ухо. — Если будешь так меня гладить, то правда останемся в кустах. Вон в тех, у фонтана. Будет символично — здесь я тебя вызвал. Если страхи не прошли, могу зачаровать, как лошадку: будешь в первый раз представлять себя лошадью, мародёрящей в королевской оранжерее. Соглашайся, предложение роскошное.
— А кем будете представлять себя вы, принц?
На это Локи захохотал, но озвучивать предположение не стал.
Смеющиеся, никого не встретившие на пути (добрые люди в непогоду не шлялись, а сидели у каминов), ввалились они в покои принца.
Локи поставил притихшую Сиф на пол, слегка притянул к себе, выдохнул:
— Ты пахнешь, как счастье, — и начал расплетать волосы.