— Бу-у-удь с-с-с на-а-а-ми, Мар-за-зи-и-ит при-и-и-зыва-а-а-а-ет т-т-е-е-еб-я-я...
Сиф повернулась и сделала шаг вперёд. Сбоку тут же появилось искажённое лицо Асгейра, который, прикрываясь локтем от ветра, что-то орал, дико разевая рот. Сиф сделала движение обойти коменданта, который уже поднимал руку в замахе, но внезапно прямо перед её глазами пронеслась одна из искр, в которой она с изумлением разглядела лицо Локи; даже не лицо, а ухмылку — такое ни с чем не перепутать. Подпалив ей ресницы и брови, искра умчалась к центру пещеры, а кулак, прилетевший следом за ней и метивший Сиф в лицо, впечатался в подставленную ладонь. Сиф сверкнула глазами поверх руки:
— Всё в порядке, — прокричала она. На лице коменданта промелькнула смесь облегчения с ужасом от того, что он:
а) Осмелился
б) Ударил
в) Не ударил.
Сиф повернула голову к мертвецу, и в этот момент зашевелились артефакты, разбросанные вокруг алтаря. Часть из них резко устремилась к зомби. Облепив его и активировавшись, они сделали мертвеца похожим на сияющее дерево, украшенное к Зимнепразднику: одна из ног оказалась приморожена к полу; на второй появилась призрачная пылающая цепь с прикованной к ней гирей; всю верхнюю часть тела охватило мертвенное бледное свечение, исходящее аж от трёх артефактов, сцепившихся между собой. От тела зомби начали отваливаться куски плоти — отвалилась и была унесена раскалённым ветром рука; его ноги, хоть и продолжали двигаться, но судя по всему, до Сиф с Асгейром в ближайший час он добраться бы не смог.
Сиф продолжала слышать его мычание, но уже полностью контролировала своё сознание и тело.
В этот момент пещеру озарила вспышка, и очередная волна жара накатила совсем нестерпимо, опрокинув мертвяка и потащив его прочь по полу. Сиф спешно подоткнула затрещавшую от жара косу под воротник доспеха, одновременно оглянувшись. Увиденное почти ослепило её. Балахон исчез, как и смертное тело Локи. На алтаре плясал высокий столб белого огня. Глаза её уже застилал густой алый туман, а она всё смотрела на пляску огня, смутно надеясь, что это зрелище отпечатается не только на дне зрачков, но и самой глубине её существа и останется с ней даже после того, как она утратит себя. И вдруг в самом центре белого огненного столба она опять увидела ухмылку Локи. Бог огня наконец перестал притворяться человеком, он пылал, он был счастлив и весел, как никогда, он, судя по всему, побеждал — потому что безграничная радость не может быть спутником поражения.
Искры в воздухе вокруг алтаря уже не были тёмно-багровыми, они источали яркий белый свет, подобный огню на алтаре, и слетались к нему со всех сторон. Сиф упала на колени рядом с уже лежащим на полу и закрывшим голову руками Асгейром.
От столба протянулось множество тонких огненных лучей, которые взмыли вверх и начали сплетаться между собой, образуя огромную, в половину пещеры, сферу. Сиф успела разглядеть в плетениях руны асов, прежде чем та начала сиять пульсирующим светом. Пульсация всё учащалась и наконец сфера вспыхнула особенно ярко, вбирая в себя последние лучи света, составлявшие столб.
С алтаря рухнул дымящийся Локи, который, не обращая внимания на тлеющие края балахона, неведомым образом опять оказавшемся на нём, рванул в сторону спутников с криком:
— Сиф, давай! Время разорвать дистанцию!
Та сжала кулак и почувствовала, как острые обломки костяной сферы впиваются ей в ладонь. Раскрыла ладонь и уставилась на стекающую кровь. На мгновение ей стало дурно — она чувствовала, что лишилась немалой доли сил. Но это ощущение сразу исчезло. Подняв глаза, она обнаружила себя стоящей в центре мутной белой сферы. Асгейр сидел, привалившись спиной к стенке пузыря, явно не верящий, что отделался так легко и остался цел. Его взгляд метался то на Сиф, то на Локи, лежащего у ног Сиф и сжимающего в правой руке череп Гул'Дана, с которого на обожжённую Вечным пламенем руку стекала зелёная, моментально впитывающаяся жижа — очевидно, череп мог и подлечивать. Локи, не обращая внимания на своё положение и правую руку, ласково смотрел на Сиф:
— Душенька, ты сама справилась с зовом и всё правильно сделала. Какая умница! Всё-таки ты лучшая из женщин.
Сиф отчётливо услышала небольшую издёвку, но предпочла не заметить её, слишком рада была тому, что принц жив и вроде бы здоров — по крайней мере, физически (насколько это можно было о нём сказать).