Принц, несколько заскучавший и думающий о своём, не сразу разобрался в обилии зоологических ассоциаций, и пропустил и следующий ход: Тенола попытался обнять его. Развеселившийся Локи, отдирая посла от себя, думал, что зоология на этом не закончилась — тот обладал цепкостью осьминога и настойчивостью гиены, начав уверять, что с такой красотой принц должен быть усладой мужей, и что он сразу это понял. Усыпив посла и мстительно наградив жестоким похмельем, Локи вышел из его покоев.
Утром фамильяр снова донёс, что Тенола был на завтраке у королевы, и что разговоры ведутся всё те же. Поняв, что с послом ловить нечего, и что на данный момент изменить политику Ванахейма в этом плане он не может, Локи решил действовать в другом направлении, но Теноле продолжал выказывать всяческое благоволение.
***
Он понимал, что не нужно торопиться, но также понимал, что время действует не в его пользу, и решился на крайние меры.
Традиции Ванахейма не предполагали нахождения незамужней дамы в одном помещении с мужчиной без присутствия третьих лиц, а разговор, намеченный Локи, не предполагал как раз их наличия, поэтому он не постеснялся поздно вечером забраться к принцессе в спальню — попросту, через балкон. На улице было уже холодно, царило предзимье, но ванахеймки ценили прохладу и держали его открытым. На этом всё хорошее закончилось.
Неприятно поразившись тому, что в этой же спальне ночуют её дуэньи, уже, впрочем, спящие, Локи усыпил их покрепче. Принцессы же как раз в постели не было, она нашлась в соседнем помещении: сидела за столом, вслух читая, и золотистый свет свечей заливал красивое сосредоточенное лицо. Локи догадался, что она тренирует произношение — несмотря на хорошее знание языка, от ванахеймского акцента избавиться ей не удавалось, и она говорила медленно, растягивая слова и удваивая глухие согласные.
— Принцесса, ваш дивный северный акцент только добавляет вам очарования. Не надо так подскакивать! Я хочу только поговорить. Без свидетелей.
Подскочившая и прижавшаяся к стене девушка, разглядев Локи, визжать, к его облегчению, передумала, но смотрела с недоверием:
— Ваше высочество, не должно...
— Сигюн, я пришёл не просто так, к тому есть причины. Выслушайте меня. Вы хотите стать моей женой?
Сигюн после секундного замешательства всё-таки кивнула. Облегчённо выдохнув (переживалось, не обскакал ли его братец), Локи изложил Сигюн имевшуюся диспозицию.
— Но, ваше высочество, что тут может зависеть от нас?
Локи, в смущении кусая губы, пожалел, что времени, которого, казалось бы, было так много, не хватило для того, чтобы влюбить её в себя, и, тем не менее, изложил свой план:
— Кое-что зависит. По асгардским законам наследник может жениться только на девственнице.
Она не понимала. Сердце Локи глухо забилось от желания объяснить — на деле, а не словами. Он не сдержался и горячо начал уговаривать, подходя всё ближе:
— Сигюн, я твой жених, — Локи сам не замечал, как, наконец, перешёл на "ты", чего принцесса ранее не допускала, — и хочу стать мужем. Ты... нравишься мне, и я не хочу тебя потерять. Позволь мне сделать тебя своей до того, как мы поженимся, и тогда никто не сможет отнять тебя у меня. Не бойся, я буду очень нежен, и никто не узнает — если не возникнет крайней нужды.
Прижавшись к ней, он накрыл её губы поцелуем, коротко простонав. Голова закружилась, кровь вскипела; Локи почти поверил, что она ответит на поцелуй, и отлетел, получив оглушительную пощёчину. Он вскинул на принцессу глаза, ожидая всего, чего угодно — гневной отповеди, криков, — но не того, что она сожмётся в ожидании ответного удара.
Мгновенно отрезвев, Локи мягко протянул:
— Принцесса, я не насильник. Если вы против, я постараюсь найти другое решение. Не надо меня бояться. Пожалуйста, прежде чем я уйду, ответьте на последний вопрос.
Сигюн, потихоньку разжимаясь, подавленно кивнула, и он с лёгкой насмешкой продолжил:
— В Асгарде, если дама даёт мужчине пощёчину, она ожидает в ответ извинений, а не апперкота... У вас, Сигюн, интересный опыт, и я хочу знать, при каких обстоятельствах вы его получили.
Сигюн не отвечала, опустив глаза, и только беззвучные слёзы потекли по прекрасному лицу. Когда он потянулся утешить — снова сжалась. Принц вздохнул, поняв, что ответа не добьётся — во всяком случае, не сегодня, и что визит к невесте очков в её глазах ему не прибавил. Извинился, насколько мог проникновенно, и покинул покои принцессы.
Спрыгнув с балкона, постоял, глядя, как гаснет свет в окнах — она, очевидно, ложилась спать. Голодно представил, как Сигюн раздевается и ложится в девственную постель, вспомнил сладкий запах её волос и, со злой досадой процедив: «С бабами всё так сложно всегда», резко развернулся и пошёл по ночному парку к себе.