32. Об интересных проклятиях
В реальном времени оцепенение продлилось долю секунды: Сиф, остро пожалевшая, что пришла в пеньюаре, а не в броне и при оружии, метнулась к камину и схватила кочергу. Взвившись в воздух, рядом с Локи она приземлилась уже в боевом трансе, в низкой стойке, позволяющей держать круговую оборону и нападать. Колобки разбежались шустро, поэтому затюкать она успела только семерых.
Сюзерен открыл прекрасные зелёные глаза:
— Сиф, голубушка, что ты делаешь?!
Огляделся и буркнул под нос:
— От женщин сплошные убытки! Стоило расслабиться и немного придремать!
И, несколько более позитивно:
— Да, но семерых за секунду! Отличный результат… Я и одного не мог, они какие-то неубиваемые, только смеялись, как от щекотки… Сиф, ты и правда любимица богов войны!
И, вглядываясь в размазанные по полу трупики:
— Смотри-ка, я было думал, что они внутри целенькие, как редиски, ан нет — пищеварительная система точно имеется. Интересно-интересно, наконец-то у меня есть материал для вскрытия… — Локи лениво шевельнул кистью. — Вылезайте. Это ошибка, она вас больше не тронет. Трупы — в прозекторскую, а сами продолжайте.
Сиф в прострации смотрела, как колобки повылазили из щелей. Часть, печально причитая что-то на своём наречии, поволокла трупики, а часть занялась тем, что было прервано её эпичным появлением. Колобки делали маникюр и педикюр. Только сейчас Сиф обратила внимание, что на столе и на полу стоят ванночки для него и разложены соответствующие инструменты, и что колобки старательно и с подобострастием пилят и полируют сюзерену ногти, не уделяя ей больше никакого внимания.
Почувствовав себя странно с кочергой в руках, она подошла к камину и положила её обратно. Принц тем временем вещал:
— Знаешь, когда я поглотил планету, они сами меня нашли. Сказали, что цель и смысл их жизни — служить самому большому злу во вселенной. Не в смысле мерзостности, а в смысле масштаба. А я на тот момент соответствовал.
— Но сейчас-то — нет? — Сиф прекрасно видела, что сила ушла от сюзерена, и очень быстро.
— Это уже не важно: однажды выбрав, они служат господину всю жизнь… всю его жизнь. Я сначала посмеялся, а потом оказалось, что они полезны. И приятны.
Помолчал и с похвалой в голосе добавил:
— Эталонное раболепие, — и счастливо вздохнул.
Сиф молчала, проглотив язык, а принц продолжал:
— И они интересные. В них встроено любопытнейшее проклятие: от чистого сердца, не за страх, а за совесть служа повелителю, они помимо воли ставят его как минимум в нелепые ситуации…
Сиф наконец обрела дар речи, кашлянула и осторожно спросила:
— А как максимум?
Локи безмятежно ответил:
— Доводят до гибели.
Уловив, что Сиф снова дёрнулась к кочерге, быстро произнёс:
— Не сметь!
Она горячечно обернулась к Локи:
— Но сир! Их надо как можно скорее уничтожить!
— Душа моя, ты такая кровожадная, — мягкий укор в голосе соседствовал с насмешкой, — сама же плохо про меня думаешь, когда я съедаю двух-трёх гнумов из ярнвидской крепости, а у тех ведь интеллект, несмотря на высокий магический потенциал, не выше крысиного, и они только пакостят. Эти же гораздо умней… а уж как полезны! Не хочу убивать, надеюсь снять проклятие. Подвижки есть, но и побочные эффекты есть. Они уменьшились в размерах… впрочем, это не страшно.
Сиф потрясённо молчала, и Локи мягко добавил:
— Я рад, что ты переживаешь за меня.
— Но сир, они опасны для вас! Я настаиваю, что эту пакость надо как можно скорее поубивать!!!
— Нет. Мне нравится их служение.
И, с самодовольством:
— У меня таких ухоженных ногтей в жизни не было. И то же самое с одеждой, и в лабораториях наконец идеальный порядок. И проклятие интересное, любопытно с ним поработать. А ты сразу «поубивать»! Сами себя они, кстати, называют «миньонами».
Уловив это слово, колобки с обожанием дружно уставились на Локи. Сиф чуть не стошнило. Смесь чувств и ощущений была настолько гремучей — она не знала, что думать и говорить. Помолчав, всё-таки спросила, затаив насмешку:
— Что ж, принц, вам, стало быть, не хватает раболепия? Мне нужно упражняться в этом искусстве?
Локи аж вздрогнул от ужаса, видимо, представив результат:
— Тебе?! Что ты! Никогда!
Он помолчал и с подкупающей искренностью добавил:
— Ты абсолютно бесталанна в этом плане. Будь для меня собой — и только.
Ещё помолчал, и, вспомнив:
— Ах да, и миньонов кочерёжкой больше не бей. Хочешь, они сделают тебе маникюр?