Сиф посмотрела на свою мозолистую ладонь:
— Сир, вашей нежности рук мне не достичь, да и не нужно — я воин, а не маг.
И вздохнула, поняв, что новую игрушку принц не отдаст.
33. Только песне нужна красота, красоте же и песни не надо
Сиф не очень-то жаловала мужчин, но женщин не любила ещё больше, за редким исключением. Госпожу Гундлед Браги она не любила настолько, что даже не считала нужным с ней разговаривать. Эта особа, в ощущениях Сиф, желала говорить только гадости. Отвечать ей в её тоне воительница считала ниже своего достоинства, поэтому просто игнорировала.
Гундлед же считала Сиф непроходимой дурой. Как можно, имея красоту, не желать выгодно её продать? С точки зрения госпожи Браги — чистый идиотизм. Мало того: такая дурочка портила жизнь умным, демпингуя и внося хаос. Отдельно Браги уедало, что Сиф, при всём своём глупом бескорыстии, приобрела отличное для её происхождения положение наложницы принца, а также влияние и материальные блага, сопутствующие статусу. На халяву!!! Без тяжёлого тошнотного труда, которым для госпожи Браги всегда были завоевание и эксплуатация богатых и влиятельных любовников. Но с трудолюбием (и жадностью) у дамы всё обстояло хорошо; профессионализм её был востребован и вознаграждался в должной мере.
Сиф, в свою очередь, смотрела на подобных женщин, а их при дворе было немало, с оттенком вины, ужаса и сочувствия. Иногда ей мерещилось, что обстоятельства могут сложиться таким образом, что она станет бесправной рабыней, или по иным причинам будет вынуждена разделить взгляды Браги на жизнь, и тогда липкий ужас прикасался к Сиф своими лапками. Но она надеялась, что дамы просто ощущают иначе, хотя и сомневалась в этом. Думала, что просто им приходится давить себя, и ненависть Браги воспринимала как глубокую тайную зависть существа обездоленного и живущего в мире тоски и ужаса к тому, кто может жить иначе. Это госпожа Браги тоже чувствовала и ненавидела сильнее.
— Ваше Высочество, нам надобно поговорить на деликатную тему, — испросившая аудиенцию Браги выразительно взглянула на Сиф, индифферентно отошедшую к окну.
Локи тоже глянул на Сиф, потом перевёл взгляд на снег, лениво падающий за окном, подумал и осторожно спросил:
— О чём будет разговор?
— Об искусстве, — кратко и саркастично ответила госпожа Браги.
Сиф вопросительно посмотрела на принца и сделала движение к выходу, но тот отрицательно шевельнул рукой:
— Останься, — и, переведя взгляд на Браги, с усмешкой, — искусство в последнее время требовательно ко мне... говорите, госпожа Гундлед, я слушаю.
Недовольно поджав губы, та всё же начала тоном утончённейшего сухаря:
— Как вы наверняка знаете, Ваше Высочество, к Зимнепразднику в честь вашей невесты придворная опера ставит «Дочь Океана». Я курирую постановку.
Локи молча кивнул. Это он знал. Госпожа Браги несколько столетий назад была солисткой этой самой оперы, пока не потеряла голос, после чего перешла на административную и преподавательскую деятельность, и, в числе прочего, обучала принцев музыке. Тор увиливал, как мог, а Локи, наоборот, достиг успехов. Возможно, слишком больших для принца. Искусство вокала он постигал с увлечением. Мужской лирический тенор и женское сопрано давались Локи одинаково хорошо, и в своё время он забавлялся тем, что в образе оперной дивы дурил публику, исполняя женские партии в нескольких операх. Из этого едва не получился скандал: Тор, в оперу ходивший только по принуждению матушки, дабы получить достойное принца образование, неожиданно увлёкся и начал посещать спектакли по собственному почину, строя глазки новой таинственной певице. Локи был в полном восторге и метал огненные взгляды в ответ. Принимал цветы и драгоценности и даже вступил в романтическую переписку, и страшно хохотал, составляя ответы на нежные восхищённые письма брата. Когда не на шутку увлёкшийся Тор перешёл к более решительным действиям, таинственной певице пришлось таинственно же исчезнуть, к большому огорчению старшего принца, который долго её вспоминал. Локи веселился, но исключительно про себя, понимая, что если всё откроется, не миновать мордобоя как минимум. В курсе проделки была только госпожа Браги и молчала, не желая неприятностей, которые ей наверняка устроили бы все причастные лица. Принц умилённо улыбнулся забавному воспоминанию, госпожа Браги ещё более сухарным тоном продолжила:
— Возникла проблема. Нет: ПРОБЛЕМА. Премьера на носу, а у нас нет солистки. Точнее, она простудилась и петь не может.