Поначалу Сигюн будет испугана, но он будет утешать и уговаривать, лаская, и она потихоньку согреется его пламенем и разделит страсть. Ведь не может быть, чтобы она собиралась выйти замуж, ну совсем не вынося мужчин? А при склонности к женщинам он — лучшее, что может произойти с принцессой. И роскошный компромат, конечно, обеспечит полное её содействие. Это будет не насильно, просто... гм... слегка под давлением. Он уже представлял, как будет медленно и нежно водить пальцем по её розовым губам, приоткрывая их, и как она смутится, поняв его желания; а если не поймёт, как сладостно будет объяснить и научить. Ему сладка будет и её покорность, и сопротивление, если Сигюн решится на него. Он лишит её девственности — вряд ли принцесса позволила какой-нибудь трибаде сделать это. А если и позволила — тем лучше, можно будет овладеть ею, как хочется, не сдерживаясь, и пусть она поймёт, что мужчина может быть не хуже женщины в постели.
Однако, если верить руке, ничего подобного ночь не обещала, зато узелок на интересующей Локи развилке предвещал новости и любопытное развитие событий в желаемом направлении. Кроме того, вечер был хорош для подлостей.
— Ну, для подлостей любое время подходит, — буркнул принц и постарался расслабиться и войти в образ.
***
Райской птицей впорхнув в гостиную принцессы, Локи увидел, что, во-первых, камерность вечеру не грозит, а во-вторых, давя гнев, осознал, что братец со своей кликой здесь присутствует, а его, жениха, даже не пригласили. Искоса смотрел на Сигюн: ведь только утром встречались у художника, где Локи позировал, а она составляла компанию (вместе с десятком дуэний!), и ни словечком не обмолвилась, что устраивает раут! И здесь, кстати, десятка дуэний не наблюдается: забота принцессы о своём добром имени ограничилась госпожой Бергдис, позёвывающей в углу. Зато мужчин немало. Глядя, как братец павлином распускает хвост перед принцессой, Локи кусал губы и думал, как бы нагадить — возможно, обоим, но потихоньку понял, что принцесса весьма искусно отодвигается на задний план. Что Сигюн ведёт себя хозяйкой салона, а звездой вечера делает его — то есть её, оперную звезду, госпожу Бартоли, с восхищением представленную гостям.
С умилением осознал, что Сигюн от чистого сердца оказывает Чечилии услугу, знакомя с потенциальными покровителями. Такое развитие событий Локи в гробу видел, но испытал невольную благодарность и простил отсутствие приглашения — жених Сигюн тут был бы неуместен.
Сияя, Локи вёл куртуазные разговоры, про себя поскрипывая зубами: кокетничать с этими господами, которых он знал, как облупленных, ему не нравилось, но они так и вились вокруг, а пообщаться с принцессой не получалось — Тор упорно занимал её внимание. От досады принц выпил кубок крепкого вина, подаваемого в изобилии, и ему захотелось шутить и веселиться. Сигюн охотно налаживала общение дивы с гостями, но спеть не просила, и Локи понимал, что воины и промышленники в большей степени способны оценить красоту и обаяние Чечилии, а не изысканное меццо-сопрано, и что наверняка у большинства собравшихся сложное отношение к высоким женским голосам. И что принцесса тоже это понимает. Что ж, ему не составило труда спровоцировать просьбу спеть со стороны одного из ухаживающих за дивой. Все остальные тут же горячо поддержали — а что им оставалось?
Проблему аккомпанемента решила Сигюн, как оказалось, умеющая играть на рояле — инструмент не был просто украшением гостиной, как думалось Локи. Принцесса извинилась, что её исполнительское мастерство недостаточно совершенно для гениального пения госпожи Бартоли, и тут было видно, что она искренна. И что ей хочется, чтобы дива спела, и проаккомпанировать очень лестно, но что она тихонько вздыхает и беспокоится о том, что певица может отпугнуть поклонников.
Выбрав для исполнения наиболее тяжёлую для неподготовленного слушателя арию, с обилием высоких нот и фиоритур, Локи постарался на славу: от резонанса дзынькали стёкла и хрустальные бокалы; братец морщился, как от зубной боли, да и остальные гости взбледнули. Хвалили, однако, исправно. Локи кланялся, демонстрируя глубокое декольте, и стрелял глазами. Заметив, что Тор и прочие оживились, исполнил ещё одну арию. Тор начал зеленеть, а Локи надеяться, что тот уйдёт и уведёт с собой большую часть присутствующих, и собрался уже додавить, в надежде, что музыкальный вечер они с Сигюн продолжат вдвоём, но вовремя заметил несчастный вид принцессы: её-то план шёл насмарку. Огорчать Сигюн в планы Локи не входило. Он резко сменил тактику, к облегчению присутствовавших перестав петь и начав кокетничать с удвоенной силой, причём, заметив, что декольте певицы Тору понравилось, тихонько прошептал заклинание: грудь дивы неуловимо попышнела. Сунув её чуть не в нос братцу, Локи начал нещадно льстить тому, причём в процессе беседы проявил отличное понимание охоты, лошадиных статей и оружия. Тор был приятно поражён и пригласил певицу на охоту, простив перенесённые страдания. Соглашаясь, Локи метнул короткий взгляд на принцессу — не огорчается ли та, что статный красавец Тор обратил внимание на другую, но Сигюн умиротворённо кивала, всем видом выражая радость и одобрение. Тоже обрадовался: не запал, значит, братец в сердце к принцессе. Хорошо.