От мощных толчков вроде бы крепкий дубовый стол начал поскрипывать, но Локи было всё равно — напряжение достигло накала, заставляло его стонать и выгибаться, отдавая всего себя. Он тяжело дышал, переживая оргазм; последние толчки в заполненное его семенем женское лоно опустошили его полностью. Жарко выдохнув, он обессиленно упал на Сигюн, испытывая животную благодарность за доставленное удовольствие; что-то в нём не могло поверить, что такое наслаждение не было разделено, и что женщина испытывает только боль и ужас, но, судя по виду и судорожному дыханию принцессы, ей было очень плохо и больно: она была вся зажата; из-под зажмуренных век текли крупные слёзы.
Потрясённый, пьяный от наслаждения, он всё-таки нашёл в себе силы подняться и помог ей вытереться от крови и семени, достав белоснежный носовой платок. Поднял её со стола; принцесса с трудом разогнулась от боли в разорванном лоне, но тут же вытерла слёзы и приняла спокойный вид, по которому нельзя было догадаться, чего ей это стоит. Обнял, шепча утешения и чувствуя, что её прекрасные длинные ножки дрожат и разъезжаются, как у новорожденного жеребёнка — и тут двери с треском распахнулись.
***
Багровое разъярённое лицо Тора — и фальшивое, никого не обманывающее спокойствие Фригг, внушающее ещё больший страх.
— Сын! Что ты себе позволяешь! Немедленно отпусти принцессу и не смей больше подходить. Инцидент мы замнём, но это будет стоить немалых трудов. Тебе надлежит немедленно покинуть Асгард, — и, гораздо мягче, к Сигюн, — деточка, он не обидел тебя?
Сигюн, выпрямившись, подняла чистую синеву глаз на Фригг:
— Я нечестна и более не гожусь в жёны наследнику престола.
Фригг охнула:
— Сигюн, деточка, не наговаривай на себя! Один поцелуй, уверяю, не делает тебя нечестной.
Локи шагнул вперёд:
— Это вместо брачной простыни, — окровавленный платок полетел под ноги матери и брата.
— Вы не могли успеть, — пробормотала Фригг и по лицам: обескровленному Сигюн и злому и торжествующему Локи, поняла, что успели.
Доселе молчавший Тор вдруг проявил себя:
— Не стоит зацикливаться на диких средневековых обычаях… Сигюн, если вы не по своей воле, под действием чар или просто заблуждаясь совершили ошибку, мы можем это скрыть. Я по-прежнему готов жениться на вас.
Сигюн, ещё больше белея, чужим голосом произнесла:
— Я пришла сюда по собственной воле, и всё, что только что случилось, было сделано по моему желанию и моей просьбе. Я готова принять позор и положенную казнь, но скрывать это не буду.
Локи метнул на неё быстрый взгляд:
«Ах да, в Ванахейме за это могут утопить — и очищение, и наказание… бедная девочка…» — и убедительно проговорил, обращаясь к Тору, яростно сжимающему уже призванный молот:
— Брат, даме нужен отдых и покой — она много сегодня пережила. Мы потом, наедине сможем посчитаться… если думаешь, что я задолжал тебе. Но зачем мучать девочку?
И, тут же переведя взгляд на Фригг, вкрадчиво добавил:
— Мама, что толку сердиться? Всё уже случилось и там, — он красноречиво указал взглядом, — уже может быть твой внук.
Фригг задумалась и зловеще протянула:
— Ну, надо всё-таки доказать, что всё случилось и что это была добрая воля…
Локи сухо ответил:
— Не сомневаюсь, врачи и доктор Стрэндж уже наготове.
Фригг ещё суше пояснила:
— Само собой, наготове. Сюда никого не звали, дело семейное и деликатное, но всё будет проверено, особенно магические следы… я как-то плохо верю тебе, сын, зная тебя.
Было начавшаяся перепалка была остановлена Сигюн, потрясённо прошептавшей:
— В нашем роду женщины всегда сразу чувствовали наступление беременности, с первых минут… никогда не знала, как относиться к этим рассказам, и вот сейчас чувствую, что да, это произошло, — на её лице расцветала трогательная дрожащая улыбка, делающая её мучительно прекрасной.
Фригг перевела взгляд на Сигюн, и ожесточение тут же ушло с её лица, заменяясь такой же бессмысленной, сияющей улыбкой. Моментально и полностью потеряв интерес ко всему, кроме этой новости, голосом, полным несдерживаемого ликования, она провозгласила:
— Деточка, так что же мы тут стоим? Тебе нужен отдых, врачи и отсутствие волнений! — и, приобняв Сигюн за талию, она повела её к выходу, успокаивающе приговаривая, — не надо ни о чём переживать, всё будет шито-крыто; опыт у нас соответствующий есть, никто ничего не узнает; родишь, когда положено. Всё будет хорошо.