Глава 4 Садовник
Садовник
Сова с удовольствием, лишь иногда шевеля крыльями, не торопясь, чтобы обдумать что почём и как дальше жить, летела, именно летела, а не пробиралась по норам пространства времени, к старому Садовнику. Почему-то в дороге, когда отступают заботы, которые ещё только будут, в будущем, ещё не наступившем, хорошо думается. Сова настроилась на такое же, как неторопливый полёт, течение мыслей. Если бы не всплыло понимание - чем это царапнул память рассказ Даоса, о том, как он за руку отвёл хозяйку с её спутником в переход к берлоге. А Хозяйка из перехода не хотела идти... Что - то её держало...
- Нестор! - Я тут, госпожа! - проявился своей ещё не отмытой от мёда мордочкой паучок. - Нестор, останови время в пещере! - Да, госпожа. А Даос? - Ну, это как он пожелает. Главное! Главное хозяйку со спутником, и ту стайку девиц, увидишь, весьма... ээээ... шумных - смягчила рвавшиеся гораздо более резкие слова. - Вот их - обязательно! - Да, госпожа! - растворилась рожица Нестора, языком пытавшаяся вылизать липкий мёд, уже начинавший стягивать кожу.
Сова прислушалась, как там мышонок, вцепившийся в перья ушей... Тот тихо посапывал, в полудрёме. Устал, устал бедняга. - Ещё бы, - рассмеялась Сова, вспомнив, как за стайкой девиц вывалился некто с торчащей шерстью, страшно выпученными, горящими как уголья глазами, и при этом верещащий так, что уши лопались. Любой бы испугался такого чудища, не только эти девицы. Да... смеху было, когда успокоенное чудище оказалось маленьким мышонком, дрожащим крупной, с перепугу, дрожью...
Разобравшись с царапиной в памяти, Сова не торопясь оценивала события последнего времени. Всё складывалось в целое, но складывалось в очень плохое. Такое, что и хуже быть не может. Получалось, что Тёмные вышли... И она ускорила полёт, всё чаще махая крыльями. Вскоре появился вдруг, неожиданно, как бывает в горах, странный, очень странный лес... Он раскинулся более, чем охватывали глаза. Весь в неровностях то тут, то там торчащих над гладью леса крон гигантских деревьев, непривычных современному глазу своим древним видом. И только посвящённые знали, сколько им лет. Многим и миллионы.
Над лесом всегда шёл дождь. Пятнами, небольшими - там пятно, там, или там. По необходимости. И получалось так, что над лесом и всегда шёл дождь, и всегда светило солнце. Сова прекрасно знала эти особенности леса, потому не задумываясь нырнула вниз, прижимаясь к верхушкам деревьев, составляющих основное его население. Мышонок вцепился в уши изо всех сил, иногда вскрикивая от удивления: от вида странных деревьев, странных птиц, да и птиц ли, не понятно. - Ты бы видел некоторых местных зверей, - хмыкнула Сова и приземлилась к ногам сидевшего на пеньке, под огромным вязом, старого Садовника.
Тот встал, в проявлении вежливости, подождал, пока мышонок слез с головы Совы, по любезно опущенному к земле крылу, и подошёл к ней, готовый принять одежду. - Раздевайся. - Совсем? - усмехнулась Сова. - Ну, размечталась... Так, плащ сними. Сова скинула плащ на руки Садовника, сделала вид, что сейчас и тунику снимет. - Напугала... Сапоги тоже снимешь? - Вот, старый, как был ехидным... Знаешь ведь, что наклоняться тяжело, а сапожки плотно сидят на ножках, - Сова с удовольствием посмотрела на лапу, приподняв особо любимые когти. - Ну, здравствуй, милый! - статная женщина прижалась к груди на миг помолодевшего Садовника, уткнулась в плечо. - Как долго не виделись... Как же я соскучилась...