- В том трактате утверждается, что люди есть, по своей сути, живая вода в телесном сосуде. И надо лечить воду. А не тело. Нет, конечно чушь, но... но, Мудрейшая... Я у Яшмового Владыки выпросил сосуд с водой, той, что первозданная, и дал напиться хозяйке и её спутнику. Вот... А они... а они вот, уснули и спят, спят... - Даос немного втянул голову в воротник халата, ожидая, что несдержанная Сова начнёт ругаться. Только совсем неожиданно для него, Садовник тихим, потому услышанным всеми голосом, сказал:
- Ты молодец, Бессмертный. Всё правильно сделал.
Бессмертный недоверчиво поглядел на Сову, та то же одобрительно покивала головой, и Даос, ещё не до конца поверивший в то, что всё обошлось, с облегчением сел на свой, начинающий остывать камень.
Перевёртыши
Садовник, дождавшись когда начала говорить Алпамыс - Кемир, встал, и начал ходить по небольшой полянке, поросшей разнотравьем, чуть сбоку, и сзади кресла Богини. Он пытался понять, что же такое царапнуло его взгляд во время рассказа Ирбиса. Нет, сам рассказ обычный. Всё плохо, бараны совсем с ума посходили... - Угу, в пасть не запрыгивают - мелькнуло у Садовника. - Так что же, что же... - Что - то было не так. Вот не так и всё. Пытаясь понять, что же это такое: - не так, Садовник неторопливо, уткнувшись взглядом в землю, в пол - уха слушая Железнозубую Старуху, ужас ночной степи, наклонился. Вздрогнувшая Сова увидела мелькнувшую из под задравшегося свитера домашней вязки клетчатую, да именно ту, рубашку, наклонился и сорвал цветок камнеломки. Сова, в пол - глаза наблюдавшая за Садовником, вздрогнула второй раз. То, что он расхаживал во время совещания, было обычно. Ну так он устроен. Рубашка... да. А вот то, что он! сорвал цветок! это... это... Он сорвал! Сова взъерошилась в испуге, происходило что - то невероятное. Она сосредоточилась, и так острые слух и зрение обострились до состояния невозможности, потихоньку , буквально чуть - чуть, завертела головой... Ничего, кроме поведения Садовника, не вызывало тревоги. Тот, слегка прислушиваясь к привычным уже жалобам старухи: - люди совсем, ради денег, потеряли честь, достоинство, стыд, всё, что делало их людьми, и даже мужчины стали спать с мужчинами...
- Новость..- усмехнулся Садовник - а женщины с женщинами, и даже, о ужас, брак, освящённый Богами, брак, испохабили, и ложь у них стала правдой и... и... и... Поток старухиных жалоб казался бесконечным. Но он очень хорошо ложился в... И Садовник вспомнил: - еле заметную усмешку, там, в самом уголке губ и глаз, усмешку Богини, когда барс описывал дурость баранов. Да, а письмо, письмо! Вспомнил, покрываясь румянцем стыда садовник, и уже не сомневаясь, решительно, сжав в левой руке цветок камнеломки, подошёл к Богине. И пока та поворачивала голову, от старухи к нему, со всей силы приложил открытую руку с цветком на ладони, к гладкому, сиятельному лбу.
- Ааах! - Выдохнули Даос и барсук, рыкнул в неожиданности Барс. Баран же, как обычно в испуге, метнул катышками с трескучим звуком, эхом вызвавший камнепад, в соседнем ущелье. И Сова, готовая уже ко всему, поднялась на крыло. Вовремя. Вместо Богини проявилось нечто серое, похожее на пасюка, с огромным голым хвостом, заверещало так, что с ближайших скал слетело несколько кустов эфедры, вырванных с корнем, закрутилось в тёмной воронке, расколов голым хвостом спинку трона. Взвизгнуло, и пропало в схлопнувшейся воронке, пыхнувшей затхлым, болотным запахом. От ужаса произошедшего все замерли, не в силах пошевелиться. Нет, оборотни присутствующим не в диковинку, и сами весьма успешно превращались в кого нужно. Но превратиться в Богиню! Да ещё на Совете! Это... это даже не беспредел, это полнейший подрыв основ миропорядка! Подменить собой Богиню, точку равновесия Мира! Старинные пророчества нахлынули древним ужасом в головы Совета. Немного придя в себя, все буквально уставились на Садовника, в ожидании объяснений. Нет, конечно он не обязан им что - либо объяснять, но все знали его открытость, и любовь к правде, которую, по его пониманию, должны знать все. Ну а друзья - обязательно! Садовник одёрнул свитер, смущённо пряча выглядывающую рубашку, похекал, прочищая горло:
- Ну, сами видели. Серые совсем обнаглели. Вот только непонятно... где границы, им разрешённого. А знать надо. Пойдём к озеру... к горному озеру. Название знать ни к чему. Лучше не знать. С собой беру Ирбиса... - Ирбис недовольно заворчал:
- С какой стати, ему до людей и дела то нет, да даже без них лучше...
- Без них? Что значит без них? Кто такое говорит? Отвечай! - голосом Садовник обозначил: отвечать придётся. Ирбис помялся, помотылял недовольно хвостом:
- А, разное в горах говорят. Говорят, что серые приходят, обещают, что скоро они будут главными, и всем горцам хорошо будет. Дескать, они добрые и справедливые...