– Сам по себе, – хитро прищурился Фимка. – Я тебя спас? Спас! Выходит, я герой. Ты сам так сказал. Могу я на правах героя напроситься в приятели? Вдвоем мы наверняка больше ума наберемся. Один я пока не справляюсь.
Эгра от радости хлестнул себя усами. Он-то и не знал, как бы новому знакомому предложить приятельствовать. Все же когда тебя из водорослей выпутывают, полумертвого и жалкого, можно запросто усомниться: годен ли ты в друзья? Выр уселся поудобнее и рассказал о постройке корабля и коварстве большой волны.
Фима от возмущения порозовел аж до ушей.
– Злодейка! Эх, не будь я с дедом в ссоре, не рассерди я тетку тучу, я бы на эту волну нашел управу. Тетка её живо бы исхлестала дождем или хуже, молниями выпорола!
– Жаловаться старшим – разве хорошо? – усомнился Эгра.
– Так она же воровка!
Фима чуть помолчал, вздохнул и виновато пожал плечами. Он, если уж толком разобраться, частенько жаловался. Это было удобно. Скажи: «Ой, от меня ягоды прячутся, не уважают» – и болотница, добрая душа, притащит полное лукошко наилучшей клюквы. Не надо спину гнуть, собирать по единой ягодке… Теперь вот, без помощи лесных родичей, пойди насобирай вкусных ягод.
– Хорошо, мы сами накажем злодейку, – согласился Фима. Хитро прищурился на нового приятеля. – Только сперва надо набрать ежевики для отвара. Меня, как я вспоминаю, тетка туча уж очень просила, уговаривала… Засуха тут приключилась, недалече. Вон сразу за горочкой. Надо колючим ежевичным дождиком прогнать беду. А я не набрал ягод. Знаешь, какие у ежевики заросли? Вот такие шипы. И вот такенные колючки…
Эгра храбро встопорщил усы.
– Давай я наберу ягод! У меня панцирь. Мне колючки не страшны.
Рыжий Фимка захихикал, закивал. Невесть откуда добыл лукошко, спрыгнул с камня и побрел по воде к берегу, оттуда побежал по песку к скалам. Забрался на косогор. Выр следовал за другом, хотя бежать по крутому склону было страшновато.
Сверху, со скал, выр оглянулся на море. Отдышался. Ох и красиво… То ли синее оно, то ли зеленое, все засыпано бликами – живыми, прыгучими. И вдали, едва заметный виднеется кораблик, украденный волной. Эгра погрозил усом. Он не сомневался, что, покончив со сбором ягод, накажет воровку-волну.
Колючки ежевики поразили воображение выра. Он подумал: да будь у него такие на панцире, даже самая нахальная волна не рискнула бы связываться с ним! Острые, длинные колючки. И не просто иглы. Вроде как крюки: вцепится такой в стык панцирных пластин – и держит надежно, как якорь. Но Эгра был смелым выром. И, если он должен собирать ягоды по важному делу, не ради баловства – он без жалоб и отдыха исполнил обещание. Полное лукошко набрал. Правда, весь спинной панцирь исцарапал до окончательной неопрятности, а в трех местах даже проколол…
– Держи, готово дело, вот так, – солидно сказал Эгра, верхними руками протягивая лукошко другу Фиме.
Исколотый панцирь болел и нещадно чесался. Но разве это важно, если ты помогаешь другу? Настоящему своему другу, в большом и важном деле…
Эгра потоптался, пытаясь унять зуд. Огляделся. И такое увидел… Выры не умеют плакать. Иначе Эгра рыдал бы в голос!
– Крупная! – Фима набрал полную горсть ягод и засыпал в рот. – М-ммм, вкусно! Ты ловок собирать ежевику, друг Эгра.
Фима снова принялся жевать ягоды, похваливать их вкус и щуриться. Эгра глядел – и ему опять хотелось плакать… Неужели второй раз за этот ужасный день – обман? Сперва волна пообещала дружбу и уволокла кораблик. Теперь вон, ничуть не лучше дело складывается: спаситель Фима заставил собирать ягоды шутки ради. Ведь яснее ясного, нет за горушкой засухи, не требуется ежевичный дождик…
Эгра молча отвернулся и побрел по тропке вдоль скал, и дальше – вниз, к берегу. Опять один… И кораблик вдали уже не разобрать. Где искать злодейку волну? Как её одолеть одному?
Фимка догнал уже в воде, невежливо дернул за ус, и расхохотался, запрыгал и зашумел. Показал синий язык и пояснил – от ежевики он таким сделался…
– От вранья, – тихо буркнул Эгра, хотя разговаривать не хотелось вовсе. – Теперь я знаю, за что тебя выгнал дед. Ты обманщик, совсем как злодейка волна. Не просила у тебя ягод тетка туча.
Выр выдернул свой ус из ладони Фимы и двинулся дальше, от берега. Поплыл быстро, и даже глаза на стеблях больше не стал разворачивать к берегу. А кому понравится, что его обманывают? Панцирь в соленой воде зудел вдвое сильнее прежнего. Горел весь, словно ошпаренный. Обида от боли крепла и росла.
– Спасите! Тону! Буль -буль!
Эгра сразу сообразил, что ловкач Фима снова обманывает. Наверное, еще лукошко ягод рыжему хитрюге требуется. Только два раза кто же верит обманщику? Выр заработал хвостом еще усерднее. А потом нырнул – и в полную силу рванулся под водой обратно, к берегу! Потому что пока Фимка, конопатый обманщик, кричал, было ничуть не страшно. Но когда он стал тонуть молча… Молча ведь тонут – всерьез. Эгра как раз вспомнил: не все люди умеют плавать. Люди с рождения странные, воды не знают. И еще: разве в лесу есть море?