А было так вот отчего. Много-много лет назад жил в этой стране злой волшебник, и был тот волшебник другом короля. Волшебник мог угадывать будущее и знал, что настанет день, когда бедняки не позволят больше обращаться с собой как с безропотными животными, придет время и они станут бороться за свои права, и тогда настанет конец богатству и роскоши королей и буржуев. И решил волшебник не допустить этого. Всю свою жизнь провел он в рабочем кабинете, вырезал из стекла кругляшки, придавал им различную окраску, а потом делал из них очки. Потом наказал он королю — и велел передать этот наказ по наследству — каждому новорожденному младенцу надевать очки и под страхом смерти запретить когда-либо их снимать.
В большом прекрасном зале было разложено на специальной шерстяной подстилке бесчисленное множество очков. Ведал всеми делами теперь преемник того чародея, ему тотчас же сообщали о рождении каждого нового младенца, и он подбирал соответствующие очки и сам надевал их ребенку или поручал это своим помощникам.
Очки же были самых разных видов и фасонов. Самой сложной моделью оказались очки для бедняков; над ними волшебник трудился целых двадцать пять лет, пока, наконец, к нему не пришла удача. Стекла были сконструированы так, что вот смотрит бедняк на своих братьев и сестер — и кажутся они ему беспомощными, ничтожными созданиями, а глянет на богатея или даже на короля — и кажутся они ему сквозь эти очки существами могущественными, почти что божественными созданиями, которым должно принадлежать всё самое лучшее на свете, и бороться против власти которых никому не под силу, и которым право дано обращать всех прочих людей в своих рабов. Пришлось поломать голову волшебнику и над тем, как добиться подходящего цвета для стекол; ведь нужно было сделать так, чтобы бедняк, который носит эти очки, смотрел на свое жалкое жилище и видел его уютным и красивым, и наоборот — глядел на дома и сады богатеев, на дворцы и парки короля и не замечал их великолепия, роскоши; ведь это, в конечном счёте, может вызвать у него чувство раздражения.
А вот изготовление очков для богачей оказалось делом совсем простым: добавил волшебник немного золота или серебра, и вот уже, куда ни посмотрит богач, кажется ему, что вокруг только золото да серебро, а людей зато вовсе не замечает; увидит он рабочего и думает, что это просто машина, созданная, чтобы приносить ему пользу.
Ну а сделать очки для короля было делом вовсе пустячным, их и обрабатывать-то по-особому не надо было. Окунул чародей их разок в кровь самого жестокого человека на свете да потом пару раз в кровь самого глупого человека, и вот уже видит король сквозь те очки всё то, что видят обыкновенно короли, и выглядело всё так, как оно должно было предстать перед взором короля.
Изготовил ещё волшебник небольшое количество больших очков с розовыми стеклами; за триста лет, что истекли после смерти старого волшебника, только три раза пришлось пользоваться этими очками. Они предназначались для тех странных людей, глаза которых всё же, несмотря на обычные очки, могли что-то различать и видеть из реальной действительности.
Вот был, к примеру, один юный поэт, служил он при дворе, жил себе в радости и довольстве, всеми любим и почитаем. Писал он красивые стихи, восхвалявшие короля и его мудрое правление, а ещё сочинял он песни, в которых превозносил добродетели богачей.
Казалось бы, такой поэт должен быть самым счастливым человеком на свете; и действительно, смотрел он на мир сквозь свои посеребренные очки вполне веселыми глазами. Одно только беспокоило богатеев: не хотел поэт становиться таким же жирным и сытым, как они, но ведь он был поэт, и они прощали ему это.
Но вот как-то раз оказался поэт случайно в квартале бедняков. Был чудный летний день, солнце так припекало, что серебро, покрывавшее стекла очков, немножко расплавилось, и тогда поэт увидел одним глазком реальную действительность. Он так испугался, что даже громко вскрикнул. Он увидел усталых работяг, вкалывавших от зари до зари, худых, больных женщин, чахлых, изголодавшихся детей. И подумал он, что ведь этого ещё никто, кроме него, никогда не видал и он обязан рассказать всем эту правду. Тогда побежал он к богачам и, обливаясь слезами, поведал им о тех ужасах, какие узрел. А те посмеялись только, решив, что это он от жары немножко не в себе. Посмотрел поэт тогда и увидел снова одним глазом действительность. Крикнул он тогда богачам:
— Грабители! Убийцы! — и помчался к королю, надеясь хоть там обрести поддержку.