Грейвс: Прекрати (Появляются два официанта, обеспокоенные криком.) пожалуйста. Я ничего не имею против твоих розовых ботинок.
Крисчен: Персиковых.
Грейвс: Персиковых. Пойдем отсюда?
Крисчен: (отстаивая свою независимость) Нет.
Грейвс: Тогда закажи что-нибудь!
Крисчен: Закажем им, чтобы они великодушно простили наше присутствие здесь! Пусть простят также и мои туфли за восемнадцать долларов.
Грейвс: Сперва их нужно, по крайней мере, подозвать к нам.
Крисчен: Я полагаюсь на свой крик.
Грейвс: Корнелий…
Крисчен: Да, ты права, у меня очень красивое имя.
Грейвс: Мы вышли из той же среды, что и эти официанты. Среднестатистические люди. Я хочу сказать, что мы не должны считать себя правыми. Правы лишь лучшие люди.
Крисчен: А мы не лучшие люди?!
Грейвс: Может, мы и лучше остальных. Но все же не самые лучшие. Вот так вот.
Крисчен: Ты была так мила на том параде.
Грейвс: И вместе с тем мне не хотелось бы, чтобы самые лучшие люди на свете полагали, что мы с тобой не способны быть такими же, как они.
Крисчен: Я украл тебя из дома в первый раз в жизни. Мы пошли в кино, потом я купил тебе сок. Я точно помню, как я был в себе уверен в тот день и с наслаждением показывал тебе это. С каким достоинством я разговаривал с продавцом сладостей: «Две ананасовые конфетки, пожалуйста!» Я был по-ку-па-те-лем! Продавец, конечно, подыгрывал мне.
Грейвс: Ты был очарователен!
Крисчен: А теперь?
Грейвс: Ты изменился, стал другим. Сейчас ты совсем не тот Корнелий Крисчен, которого я знала раньше.
Крисчен: Какой же я?
Грейвс: Просто не такой, каким был раньше. До отъезда в Европу. (Крисчен пристально изучает себя.) И до того…
Крисчен: …как женился.
Грейвс: Не надо об этом. (Оглядывается.) Нас подслушивают все, кому не лень.
Крисчен: Да.
Грейвс: Значит ты говоришь, что я была мила на параде. Сейчас ты обо мне так не думаешь?
Крисчен: Ты как яблоко, я хочу тебя вкусить.
Грейвс: У меня стала часто кружиться голова. Я городской житель, и этим все объясняется. Поэтому мы сегодня поехали за город. Ну и ради всего остального, конечно.
Крисчен: (стукнув серебряной солонкой о стол, почти орет) Да обслужите же нас, наконец, черт вас всех подери!!!
Грейвс: Это был самый скверный поступок в твоей жизни.
Крисчен: Я всего лишь напомнил им об их обязанностях. (Орет и колотит по столу.) Эй, вы, мерзавцы! Обслужите нас! Сколько же можно ждать!
Официанты обращают краткие взгляды на столик Корнелия и Шарлотты.
Грейвс: Теперь ты окончательно испортил нам вечер. Еще никто не вел себя таким образом в моем присутствии.
Крисчен: Ты хочешь, чтобы я ушел?
Грейвс: Ты прекрасно знаешь, что я никогда не пожелаю, чтобы ты ушел.
Крисчен: Ну и хорошо.
Грейвс: Нет, не хорошо! У тебя всегда было большое самомнение.
Крисчен: Нет, ты все-таки хочешь, чтобы я ушел! Очень хочешь! Ну скажи же прямо: мне уйти?
Грейвс: (громко) Да! Уходи!
Крисчен поджимает губы, медленно встает из-за стола, шаг назад, несколько секунд колеблется. Затем становится увереннее, внутренне убеждает себя в том, что должен сейчас уйти. Спокойно задвигает стул внутрь столика. Проходит мимо старшего официанта и гарсонов, те выпрямляют спины, чтобы хорошенько пронюхать своими тщеславно вздернутыми носиками, каковы туфельки у Корнелия Крисчена. Крисчен подымается по лестнице. Останавливается наверху, словно хочет что-то сказать. Официанты теряют интерес к нему и осторожно пятятся в сторону кухни. Взгляд Крисчена останавливается на Шарлотте Грейвс, ее голова страдальчески склонена вниз. Крисчен уходит.
Официанты выскакивают из кухни, выжидают, перешептываются. Шарлотта подымает глаза на опустевшую лестницу. Кусает губы. Дотрагивается поочередно до каждого предмета на столе. Ногти телесно-розового цвета. Еще раз подымает глаза на лестницу, затем осматривается во враждебной себе обстановке. «Пристыженные» этим взглядом официанты расходятся, часть из них берет подносы на плечо и идет в верхнюю комнату, где смеются и танцуют, как ни в чем не бывало, самые лучшие и самые веселые люди на свете. Раздается смешок, Грейвс оборачивается и видит, что этот камешек не в ее огород. Берет со столика широкую соломенную шляпку и надевает ее на свои соломенные волосы. Бедный мышонок остался совсем один. Пустое пространство. Никого нет. Ни звука. Появляется старший официант Фриц. Имеет вид хищника, высматривающего добычу. Шарлотта скользит по нему взглядом снизу-вверх: черные ботинки, брюки, белая рубашка, физиономия.