В играх быстро пролетел весь день. А вечером Клавдио снова выглянул на улицу и снова увидел старика в золотых очках, возвращавшегося откуда-то. Клавдио с любопытством оглядел его, но ничего необычного не заметил – это был обыкновенный старик, немного утомленный после долгого пути.
– Понравилась тебе палка? – спросил он Клавдио.
Клавдио решил, что старик хочет забрать палку, и протянул ему ее, покраснев:
– Спасибо!
Но старик покачал головой.
– Оставь ее себе, – сказал он, – на что мне теперь эта палка! Ты с ее помощью можешь даже летать, а я ведь только опираюсь на нее. Я могу прислониться и к стене – все равно.
И старик ушел, улыбаясь, потому что нет на свете человека счастливее того, кто может подарить что-нибудь детям.
Старые Пословицы
– Ночью, – заявила одна Старая Пословица, – все кошки серы!
– А я черная! – возразила черная кошка, которая как раз в этот момент перебегала дорогу.
– Не может быть! – рассердилась Старая Пословица. – Старые Пословицы никогда не ошибаются!
– А я все равно черная! – ответила кошка.
От удивления и огорчения Старая Пословица тотчас же свалилась с крыши и сломала ногу.
А другая Старая Пословица отправилась однажды на футбол. Там она стала болеть за одного игрока и решила помочь ему. Она шепнула ему на ухо:
– И один в поле воин!
Футболист попробовал играть мячом в одиночку. Но смотреть на это зрелище было так тоскливо, что можно было умереть от скуки. К тому же футболисту, игравшему в одиночку, некого было побеждать, и он вскоре вернулся в свою команду. С досады Старая Пословица заболела, и ей пришлось удалить гланды.
Встретились как-то три Старые Пословицы и, едва открыв рот, сразу же заспорили.
– Начало – половина дела! – заявила первая.
– Ничего подобного! Всем известно, что в любом деле лучше всего золотая середина! – возразила вторая.
– Глубочайшее заблуждение! – воскликнула третья. – Конец – всему делу венец!
Тут они вцепились друг другу в волосы, да так до сих пор и дерутся.
Есть еще одна история про Старую Пословицу, которой захотелось отведать груш. Она уселась под грушевым деревом и стала ждать. «Спелая груша сама с ветки падает!» – подумала она. Но груша упала с дерева только тогда, когда насквозь прогнила. Она шлепнулась прямо на макушку Старой Пословицы, и та с горя тотчас же ушла на пенсию,
Про Аполлонию, которая лучше всех умела варить варенье
В Сант-Антонио – это у озера Лаго Маджоре – жила одна женщина, великая мастерица варить варенье, и такое вкусное, что отовсюду, из всех окрестных долин, приезжали к ней люди, чтобы она сварила им варенье. В хорошую погоду в Сант-Антонио всегда было много приезжих – из Валькувии и Вальтравальи, из Дументины и Поверины. Люди присаживались отдохнуть на невысокую каменную ограду, откуда можно было полюбоваться видом озера, а потом шли к Аполлонии.
– Не сварите ли вы нам варенье из черники?
– Охотно! – отвечала Аполлония.
– А мне из слив!
– Пожалуйста!
У Аполлонии были поистине золотые руки. Как-то приехала к ней одна бедная женщина из Аркумеджи, такая бедная, что у нее не было даже горсточки персиковых косточек, чтобы сварить варенье, и по дороге она набрала в передник каштановой скорлупы.
– Аполлония, сварите мне варенье! – попросила она.
– Из каштановой скорлупы? – удивилась та.
– У меня нет ничего другого!
– Ну что ж, попробую.
Аполлония постаралась и сварила такое вкусное варенье, какого еще никто и никогда не отведывал.
В другой раз бедная женщина из Аркумеджи не нашла даже каштановой скорлупы, потому что ее уже засыпали сухие опавшие листья. И она нарвала полный передник крапивы.
И снова:
– Аполлония, сварите мне еще варенье!
– Из крапивы?
– Я не нашла ничего другого…
– Ну что ж, попробую.
Аполлония взяла крапиву, засыпала ее сахаром, сварила так, как только она одна умела это делать, и у нее получилось такое варенье, что пальчики оближешь.
И все потому, что у Аполлонии были поистине золотые руки: она могла сварить варенье даже из камней.
Проезжал как-то в тех краях король, и захотелось ему тоже попробовать знаменитого варенья, которое варила Аполлония. Подала она ему блюдце с вареньем. Взял король ложечку, попробовал и недовольно поморщился – в варенье случайно оказалась муха.
– Невероятно противно! – заявил король. – Ужасно невкусно!
– Не будь варенье хорошим, муха не сунулась бы в него, – ответила Аполлония.
Однако король уже рассердился и приказал своим солдатам отрубить Аполлонии руки.
Тогда люди разозлились на короля и заявили, что если он отрубит Аполлонии руки, то они снимут ему голову вместе с короной. Потому что голова, чтобы носить корону, всегда найдется, а таких золотых рук, как у Аполлонии, днем с огнем не сыщешь!
Пришлось королю убраться восвояси подобру-поздорову.
Старая тетушка Ада
Когда старая тетушка Ада стала совсем-совсем старенькой, она переехала жить в дом для престарелых людей. Поселили ее в небольшой комнате, где стояли три кровати. Две из них занимали такие же, как она, сухонькие старушки, а третью отвели ей. Старая тетушка Ада сразу же облюбовала себе креслице у окна, взяла печенье и накрошила его на подоконник.
– Что же это вы придумали! – рассердились старушки. – Так же муравьи наползут сюда.
Но вместо муравьев на окне вдруг появилась птичка. Она с удовольствием поклевала печенье, а потом вспорхнула и улетела.
– Ну вот, – снова заворчали старушки. – Вы старались, а она поела, хвостиком покрутила и улетела!
Даже спасибо не сказала! Как и наши дети. Выросли и разлетелись кто куда, даже не вспомнят о своих родителях.
Ничего не ответила старая тетушка Ада. А на другой день опять накрошила печенье на подоконник. И так она делала каждое утро. И птичка тоже стала прилетать каждый день, всегда в одно и то же время. А если случалось, что тетушка Ада еще не приготовила ей завтрак, птичка начинала беспокоиться и волноваться.
Прошло некоторое время, и птичка прилетела на окно не одна, а со своими птенцами. Потому что она уже свила себе гнездо и у нее появилось четверо детишек. Птенцы тоже с удовольствием клевали печенье, которое, крошила им старая тетушка Ада. Так что теперь каждое утро на подоконнике появлялась целая стайка. И если, случалось, завтрак запаздывал, птицы поднимали ужасный шум и галдеж – пищали и чирикали на все голоса.
– Там ваши птицы прилетели, – говорили старушки старой тетушке Аде, и видно было, что им немного завидно. И тетушка Ада бросала все дела и семенила как могла к своей тумбочке. Она доставала печенье, лежавшее рядом с пачкой кофе и анисовыми карамельками, и говорила:
– Сейчас, сейчас! Иду!
– Ох-ох! – вздыхали старушки. – Если б вот так же – печеньем – можно было бы вернуть сюда наших детей. А ваши, тетушка Ада, где ваши дети?
Старая тетушка Ада не знала, где они. Может быть, в Австралии. Но она не смущалась. Она крошила птичкам печенье и приговаривала:
– Ешьте, ешьте, иначе у вас не будет сил летать. А когда птицы заканчивали свой завтрак, она добавляла:
– Ну а теперь летите, летите! Чего вы еще ждете?
Крылья на то и даны вам, чтобы летать.
Старушки покачивали головами. Они думали, что старая тетушка Ада просто выжила из ума. Ведь она такая старая и такая бедная, а все норовит кого-то угостить. И даже не ждет при этом, что ей скажут спасибо.