Между тем, перейдя на мирное положение, победители завязывали все более тесные отношения с побежденными. Пришельцы брали себе в жены индийских женщин, чиновники по служебным обязанностям общались с коренным населением, обширные военные лагери обслуживались местными ремесленниками и купцами. В результате индийское население стало постепенно усваивать элементы — в начале чуждого ему — персидского языка.
Таким образом на основе дэлийского диалекта одного из языков Северной Индии (именно — Западного Хинди) создался совершенно своеобразный, гибридный язык, получивший у европейцев название «индустани». Местное его название — «урду» — само по себе указывает на его происхождение. «Урду» — турецкое слово, — значит «лагерь»; именно в лагерях мусульманских войск, точнее — на базарах, окружавших эти лагери, и начал создаваться новый язык. Сформировавшись на Севере, индустани (урду) стал растекаться по всей Индии, следуя за мусульманскими армиями и укрепляясь повсюду, где оседали победители.
Однако высшие классы мусульман, оторванные от масс, продолжали говорить на персидском языке, который сохранился во всей своей чистоте, восприняв лишь незначительное количество индийских слов. Все административные сношения велись на персидском языке, и даже чиновники из туземцев обязаны были обучаться ему. Как уже было сказано, при дворе Великих Моголов процветала персидская литература, и поэты, родом индийцы, вынужденные кормиться щедротами императора или мусульманских аристократов, писали исключительно по-персидски. Индустани же долго не допускался в литературу. Это объясняется рядом причин: с одной стороны, в течение XVI—XVII вв. язык еще находился в стадии формирования, с другой, высшие классы — главные заказчики и потребители литературы в ту эпоху — относились к индустани с презрением, как к языку лагерному, базарному, языку низших классов, годному лишь для обслуживания повседневных нужд, но отнюдь не для изящных бесед в культурном обществе, а тем более не для поэзии. Важно и то обстоятельство, что новоиндийские языки (вне зависимости от мусульманского влияния) вообще сравнительно поздно стали проникать в литературу, которая с глубокой древности создавалась в Индии преимущественно на санскритском языке, уже давно мертвом и понятном лишь для высшей касты — брахманов.
Первые памятники поэзии на языке индустани родились в XVII в. в Южной Индии, в Дакхане, и лишь в первое десятилетие XVIII в. литературные очаги переносятся на Север. Это в значительной степени объясняется тем, что к тому времени мусульманские завоеватели уже растворились в коренном населении, а незначительные группы новых пришельцев не могли оказывать заметного влияния.
Начало XVIII в. в Индии совпало с началом конца империи Великих Моголов. Провинции отпадают одна за другой, и центральная власть уже не в состоянии их удержать; извне надвигается новая грозная сила — английский империализм. В течение всего столетия длится процесс распадения мусульманской империи, и к началу XIX в. власть потомков Бабура становится почти номинальной. Ослабление высших классов мусульманского общества тотчас же отразилось и на литературе. Она еще продолжает создаваться на персидском языке, но индийские поэты перестают пренебрегать своим родным языком, вышедшим из народных масс, и поэзия индустани расцветает пышным цветом. В XVIII в. выдвинулось много блестящих поэтических дарований. Произведения индийских поэтов этой эпохи считаются классическими, хотя по темам своим эта поэзия ярко отражает упадочнические настроения своего времени.
Между тем в области прозы продолжалась гегемония персидского языка. До нас дошло лишь очень немного прозаических памятников XVIII в. на индустани, причем почти все они носят исключительно религиозный характер и в настоящее время забыты. Наиболее известные из них «Дах Маджлис» писателя Фазли и «Hay Тарз Мурасса» писателя Тахсина — переводы с персидского. Кроме этих произведений, можно еще упомянуть короткое прозаическое предисловие известного поэта Сауда к сборнику его стихов.
Развитию художественной прозы на индустани помогло чисто внешнее обстоятельство, исходившее от нового фактора в жизни Индии — английского империализма.
К концу XVIII в. английская торговая компания, так называемая «Ост-Индская компания», уже прочно закрепила свое положение в Индии. Англичане постепенно захватывают в свои руки всю экономическую и политическую жизнь страны. Заинтересованные в укреплении своего влияния, они прекрасно учитывали необходимость усвоения языков местного населения и в особенности самого распространенного из них — индустани, который все более и более вытеснял из обихода персидский язык, сохранившийся лишь в ограниченных кругах мусульманской аристократии. В 1800 г. англичане основали в Калькутте колледж Форта-Уильяма, предназначенный для обучения английских администраторов языкам местного населения. Директором колледжа был назначен д-р Джон Гилкрист, уже проживший в Индии около семнадцати лет и основательно изучивший индустани. Гилкрист агитировал за то, чтобы именно индустани заступил место персидского в качестве государственного языка, что позднее и было установлено декретом английского правительства в 1838 г.