В девяностые цирк закрылся. Артисты разбрелись, кто в банды, кто в бизнес.
Иван уже Васильевич решил стать депутатом. И при его гибкости и способности пролезть в любую щель без смазки, стал.
Депутатство закончилось вместе с жизнью, когда обиженные братки, посчитавшие откаты слишком накладными, взорвали депутатский "бумер" на проспекте Вернадского.
Сам Ваня не видел, по естественной причине, куски своего обгоревшего тела, но, улетая в бесконечность, слышал назойливую песенку в исполнении прибывшего на место происшествия опера Зубило: "Руки сами по себе, ноги сами по себе, голова - то ли там, то ли тут..."
Очнулся Ваня в ином мире. То ли в параллельном, то ли в перпендикулярном. То ли в нашем, но в древности.
В том мире славяно-русы жили на огромном пространстве от Пенджаба до Островов. Ваня быстро сообразил, что выдавать себя за титульную нацию - накладно.
И язык отличается, и реалий не знает. И тут два пути: подаяния просить или на рудниках уран добывать.
И он присвоил себе иранское происхождение, приняв имя Бабу.
Цирковые его навыки были в порядке. Тело гнулось, хотя и поскрипывало. Но на хлеб из ячменя, ячменное же пиво и индийских доступных женщин хватало.
Не раз его спрашивали местные: как достичь такого совершенства? Ваня ухмылялся: йога! Что это такое, никто не знал. Но к имени его прибавилась кличка "Бабу-Йога".
Со временем, когда тело перестало соглашаться выполнять сложные и опасные трюки, Бабу-Йога мог только иногда, для малого заработка, скрутиться в баранку, просовывая голову между своих ног и упираясь длинным носом (а нос у него подрос из-за общей худобы) себе в ягодицы.
Зрители бросали подаяние, но Бабу-Йогу за это презирали.
И когда он решил заработать, создав цирковую школу, детей ему не отдавали.
Бабу стал детишек заманивать, соблазняя рассказами о дальних гастролях и прекрасных девицах.
Некоторые, наслушавшись и научившись паре трюков, убегали на бескрайние просторы. Так пошли слухи, что дети, попавшие к Бабу-Йоге, служат ему основой для приготовления лагмана.И домик его, построенный на пне баньяна, обходили стороной.
Длинный горбатый от переломов нос, худоба, острые белые (вставные) зубы, пропавшие дети... Слава покатилась по Империи.
Дурная слава.
И катилась до тех пор, пока славяно-русский богатырь Святогор не отрубил Бабу-Йоге голову. Куда отправился далее наш попаданец? Узнать бы.
Если будет выступать, я пойду смотреть...
СКАЗКИ НАРОДНЫЕ И ИНОРОДНЫЕ
Миры игры затихли до поры,
Привычно в почву погрузив колена.
Любовь пришла. Не сразу. Постепенно.
Как косточка из липкой кожуры.
Шмели тащили ей древесный мёд,
Озёрные грибы тащили мавки.
Стероид пёр качка. Из безрукавки
С шуршаньем падал углекислый лёд...
Строчил в блокноте счётчик-доброхот,
Кто сколько, и насколько - от щедрот...
У попа была собака…
Сказка народная
Мясо алело!
Сок аппетитный стекал на блюдо!
Собака - смотрела.
Она хотела.
Знала - ей и кусочка не будет.
Мясо из фонда благотворительного
Привез для приюта
Один господин упитанный.
"Батюшка! Во грехов искупление
Детям (слезу роняя в манишку)
Отдай это мясо, батюшка,
Детишкам!"
"Ступай. Не греши более.
Исполню твою волю я."
Отвернулся. Душа радуется:
Деткам какая прибавка весомая!
Шажком малым,
Походкой крадущейся
К мясу
тянется
псина знакомая...
Тихо,
по миллиметру
в пасть свою
Ненасытную
Стаскивает.
Жуёт торопливо,
Отродье бесово...
Глотает,
Слюной и жиром давясь.
Батюшка: "Сейчас измерю вес его
И поедем, благословясь..."
Обернулся. Бледность на щёки кинулась,
Глаза
гневом
вспыхнули вмиг...
Сама
Дедова
Шашка
Из ножен вынулась!
Высверкнула рубиново!
Охнул старик...
Пишу и думаю:
Что замыслила,
Какую мне мысль донести одну?
Так вот:
хоть месть
и была бессмысленна,
Лихие батюшки
У нас на Дону!
Мороз Иванович
Сказка народная
В одной стране жили две сестры: Рукодельница и Ленивица.
Жить в стране было скучно, да и голодно. Поэтому сёстры, лёжа на печи, часто мечтали о том, как разбогатеют и уедут в дальние страны. Где всегда тепло, где счастье постоянно, только приходится (как пели заезжие гусляры) всё время жевать кокосы.