— Эй, уходи подобру-поздорову, дядя!..
Миша открыл оба глаза, посмотрел на нахала, фукнул носом и окончательно рассердился.
— Да что тебе нужно, негодная тварь?—зарычал он.
— Уходи из нашего места, а то я шутить не люблю... Вместе с шубой тебя съем.
Медведю сделалось смешно. Перевалился он на другой бок, закрыл морду лапой и сейчас же захрапел.
2
Полетел Комар Комарович обратно к своим комарам и трубит на всё болото:
— Ловко я напугал Мохнатого Мишку... В другой раз не придёт.
Подивились комары и спрашивают:
— Ну, а сейчас-то медведь где?
— А не знаю, братцы. Сильно струсил, когда я ему сказал, что съем, если не уйдёт. Ведь я шутить не люблю, а так прямо и сказал: „съем“. Боюсь, как бы он не околел со страху, пока я к вам летаю... Что же, сам виноват!
Запищали все комары, зажужжали и долго спорили — как им быть с невежей-медведем. Никогда ещё в болоте не было такого страшного шума. Пищали, пищали и решили выгнать медведя из болота.
— Пусть идёт к себе домой, в лес, там и спит.
А болото наше... Ещё отцы и деды наши вот ещё в этом самом болоте жили. -
Одна благоразумная старушка Комариха посоветовала было оставить медведя в покое: пусть его полежит, а когда выспится—сам уйдёт; но на неё так накинулись, что бедная едва успела спрятаться.
— Идём, братцы!—кричал больше всех Комар Комарович. — Мы ему покажем... Да!
Полетели комары за Комаром Комаровичем. Летят и пищат, даже самим страшно делается. Прилетели, смотрят, а медведь лежит и не шевелится.
— Ну, я так и говорил: умер бедняга со страху! — хвастался Комар Комарович. — Даже жаль немножко, вон какой здоровый медведище.
— Да он спит, братцы, — пропищал маленький комаришка, подлетевший к самому медвежьему носу и чуть не втянутый туда, как в форточку.
— Ах, бесстыдник! Ах, бессовестный!—запищали все комары разом и подняли ужасный гвалт.— Пятьсот комаров задавил, сто комаров проглотил и сам спит, как ни в чём не бывало...
А Мохнатый Миша спит себе да носом посвистывает.
— Он притворяется, что спит! —крикнул Комар Комарович и полетел на медведя. — Вот я ему сейчас покажу... Эй, дядя, будет притворяться!
Как налетит Комар Комарович, как вопьётся своим длинным носом прямо в чёрный медвежий нос, Миша так и вскочил. Хвать лапой по носу, а Комара Комаровича как не бывало.
— Что, дядя, не понравилось?—пищит Комар Комарович.—Уходи, а то хуже будет... Я теперь не один Комар Комарович- Длинный Нос, а прилетели со мной и дедушка — Комарище- Длинный Носище, и младший брат—Комаришка- Длинный Носишко! Уходи, дядя!
— А я не уйду! — закричал медведь, усаживаясь на задние лапы.—Я вас всех передавлю!
— Ой, дядя, напрасно хвастаешь...
Опять полетел Комар Комарович и впился медведю прямо в глаз. Заревел медведь от боли, хватил себя лапой по морде, и опять в лапе ничего, только чуть глаз себе не вырвал когтем. А Комар Комарович вьётся над самым медвежьим ухом и пищит:
— Я тебя съем, дядя...
Рассердился окончательно Миша. Выворотил он вместе с корнем целую берёзу и принялся колотить ею комаров. Так и ломит со всего плеча... Бил, бил, даже устал, а ни одного убитого комара нет, — все вьются над ним и пищат. Тогда ухватил Миша тяжёлый камень и запустил им в комаров, — опять толку нет.
— Что, взял, дядя? — пищал Комар Комарович.— А я тебя всё-таки съем...
Долго ли, коротко ли сражался Миша с комарами, только шуму было много. Далеко был слышен медвежий рев. А сколько он деревьев вырвал, сколько камней выворотил!.. Всё ему хотелось зацепить первого Комара Комаровича: ведь вот тут, над самым ухом вьётся, а хватит медведь лапой, и опять ничего, только всю морду себе в кровь исцарапал.
Обессилел, наконец, Миша! Присел он на задние лапы, фыркнул и придумал новую штуку,—давай кататься по траве, чтобы передавить всё комариное царство. Катался, катался Миша, однако из этого ничего не вышло, а только ещё больше устал он. Тогда медведь спрятал морду в мох—вышло того хуже. Комары вцепились в медвежий хвост. Окончательно рассвирепел медведь.
— Постойте, вот я вам задам! —ревел он так, что за пять вёрст было слышно. — Я вам покажу штуку... Я... я... я...
Отступили комары и ждут, что будет. А Миша на дерево вскарабкался, как акробат, засел на самый толстый сук и ревёт.
— Ну-ка, подступитесь теперь ко мне... Всем носы пообломаю!..
Засмеялись комары тонкими голосами и бросились на медведя уже всем войском. Пищат, кружатся, лезут... Отбивался, отбивался Миша, проглотил нечаянно штук сто комариного войска, закашлялся, да как сорвётся с сука, точно мешок... Однако поднялся, почесал ушибленный бок и говорит:
— Ну что, взяли? Видели, как я ловко с дерева прыгаю?
Ещё тоньше рассмеялись комары, а Комар Комарович так и трубит:
— Я тебя съем... Я тебя съем... съем... съем!
Изнемог окончательно медведь, выбился из сил,
а уходить из болота стыдно. Сидит он на задних лапах и только глазами моргает.
Выручила его из беды лягушка. Выскочила из-под кочки, присела на задние лапки и говорит:
— Охота вам, Михайло Иванович, беспокоить себя напрасно? Не обращайте вы на этих дрянных комаришек внимания. Не стоит.
— И то не стоит, — обрадовался медведь.—Я это так... Пусть-ка они ко мне в берлогу придут, да я... я...
Как повернётся Миша, как побежит из болота, а Комар Комарович- Длинный Нос летит за ним, летит и кричит:
— Ой, братцы, держите! Убежит медведь... Держите! Собрались все комары, посоветовались и решили:
„Не стоит! Пусть его уходит, — ведь болото-то осталось за нами!“