А было это место обиталищем двух ветерков, встречного да попутного. И всегда-то они соперничали, кто сильнее, кто шустрее, кто главнее. Уж так у них, ветренных душ, заведено!
Углядели они гостя, прекратили играть в догонялки. Утихли, меж колючек спрятались, наблюдают.
А тот полюбовался, сделал пару глотков из меха, в котором вода уже и не булькала, и двинулся дальше.
Решили ветерки: пускай человек рассудит их давнишний спор. На кого больше внимания обратит, тот и главнее. Однако уговор таков: сколько воздуха одним вдохом наберёшь, столько и силы в твоей власти.
Подбросили костяшки-песчинки, и выпало первым себя показать встречному.
Взлетел он в небо, перепрыгнул через голову удаляющегося, захохотал, да как задул! Чуть с ног путника не сбил, тот едва успел за посох ухватиться. Ослаб порыв, отдышался человек и говорит:
— Это же надо, какой ветрюган! И откуда взялся? Будь ты проклят, шайтан, даже во рту песок!
— Вот видишь? — похвастался встречный ветер. — Сразу признал! А ведь я легонько дыхнул, даже мизинчика не напряг. Мог бы и вовсе его засыпать, до кончика носа! Только лень было стараться, я и без того знал, что моя шалость не оставит его равнодушным. Да и можно ли не заметить то, что тебе препятствует? Ну что, сдаёшься сразу?
Покачал головой его соперник. Сделал вдох, подлетел к страннику и легонько дунул ему вослед, протяжно, как играющий на сурнае. И долго дул, до самого вечера. Ходко двигался путник, ни слова не говоря, а на закате показались шпили города, в котором правил эмир.
— Вот она, цель моих скитаний! — возрадовался человек. — Да будет благословен попутный ветер, что доставил меня в целости! Кабы не он, не добраться мне сюда живым и невредимым! Да, в дороге попутный ветер — самое главное, и ничего нет важнее!
— Так за кем победа? — прищурился попутный ветер и взглянул на противника, но того и след простыл. Обиделся, улетел в дальние земли людям в лицо дуть. Всё надеется собрата своего уязвить.
А в пустынях у подножия белых скал с тех самых пор стали устраивать святилища и возносить моления о благоприятном исходе пути. Не зря же у Хранителя Дорог есть ещё другое, куда более уважительное имя — Господин Попутный Ветер?
3
Жди!
(Русская сказка)
Ильке Крамаренко
Этот юный ветерок был совсем маленьким и слабым. Он мог разве что кататься по травинкам на лугу, а самым большим его достижением и гордостью было сдуть лепестки со степного мака или льна-недотроги.
Задавака-шиповник смеялся над ним, потому что, как ветерок ни старался, а цветы шиповника лишь слегка покачивались высоко над землёй. «Где уж тебе совладать со мной, карапуз! Ты — вон какой чахлый, а мои корни глубоко в землю впились, и сил у меня полным-полно!»
Опечалился малютка и полетел на свой любимый луг.
Окружили его пчёлы да шмели и спрашивают, что стряслось?
— Я такой слабый, что не могу сдуть ни одного лепестка с шиповника! — пожаловался ветерок. — Что же мне делать, как жить дальше?
— Ж-ж-ж-ди, — прожужжали пчёлы, а один из шмелей добавил:
— Я вот ж-ж-ж-ж-ду, вот и ты ж-ж-ж-жди!
— А чего ты ждёшь? — спросил наш ветерок.
— А ж-ж-ж-жду, пока солнышко высоко з-з-заберётся! — прогудел шмель, и был таков.
«И какой мне прок в твоих словах?» — фыркнул малыш и снова загрустил.
— Тогда у матушки-реки спроси, она старая и много ведает, — чирикнул ему жаворонок с неба.
Прилетел ветерок к реке, сел на камышинку, торчащую из воды.
— Матушка-река, как мне жить? Я такой слабый, что не могу сдуть ни одного лепестка с шиповника!
— Жди-и-и-и, — плеснула река, и камышинка закачалась.
— Чего ждать? — вскричал ветерок, но река ему не ответила. Какая река любит, когда на неё кричат?
— Ты у к-к-к-амня спроси, что на перек-к-крёстке трёх дорог лежит, — проквакала лягушка, которой всё было интересно. — Там то и дело повозк-к-к-ки проезжают, да всадник-к-к-ки ск-к-качут, столько всяк-к-к-кого случается!
Поблагодарил ветерок лягушку, отправился на поклон к камню.
— Камень на перекрёстке трёх дорог, ты столько всего повидал! Скажи, что мне делать? Я такой слабый, что не могу сдуть ни одного лепестка с шиповника!
Молчит камень, как… камень. И так, и эдак вился вокруг него ветерок — нет ответа. Совсем расстроился, превратился в мальчонку, сидит в пыли и плачет.
Тут — цок-цок-цок — конный едет. Скакун у него вороной, серебром подкованный, золотом украшенный! Да и сам всадник на вид добропорядочный, и лицо у него умное.
— Чего пригорюнился, малой? — спросил он, поравнявшись с сидящим.