Слабость от количества впечатлений не смогла заглушить бдительность, воспитанную его матерью. Он почувствовал, как на этаж поднимался знакомый запах.
«Та девушка?» — Неро решил ретироваться, но не успел.
— О, вы к Тони? — спросила он.
— Его нет дома, — хрипло отозвался он, прочистив горло.
— Этого засранца вечно нет дома, — фыркнула она. — Я Пэтти, его девушка. А вы? — она подошла ближе и попыталась заглянуть под капюшон, который все еще скрывал его лицо и волосы.
— Коллега, — тут же нашелся с ответом Неро. — Пришел по работе.
— О, — тут же вытянула губы она. — Что-то серьезное? В последний раз, когда я видела его, он был жутко обеспокоен. Что-то стряслось?
«Обеспокоен? Да он чуть не размазал тебя по асфальту!»
— Это я и хотел выяснить, — пробубнил Неро, все не отрываясь от двери.
— Выглядите уставшим, — чуть погодя продолжила разговор та. — Может быть пойдете отдохнуть? Я передам ему, что вы были здесь.
— Дело не терпит отлагательств.
— Ох, уверяю, если этот засранец не захочет — пальцем о палец не ударит. — Фыркнув, закатила глаза Пэтти.
— Почему же вы все еще встречаетесь с ним? — огрызнулся Неро.
— Что?
— У него столько недостатков. Почему вы терпите его?
Пэтти сложила руки на груди и надулась:
— Несмотря на все свои недостатки, он… не знаю, — вздохнула она, — хороший. Добрый, сильный, верный и… очень одинокий. Он все время пытается от всех отдалиться, но я же вижу, что это отчаянный крик о помощи! Ему нужны любовь и забота.
Неро фыркнул:
— Вы в курсе, что у него есть семья?
— Что? — непонимающе нахмурилась Пэтти. — Вы о тех оболтусах, что ошиваются в подвальчике Бобби? Так себе семья, я скажу…
— Жена и ребенок. — Выпалил Неро.
— Что? — Пэтти побледнела. — Что?.. Как? Откуда вы? Что вы такое говорите? Откуда у него могут быть жена и ребенок?
— Он в этой области сколько? — усмехнулся Неро, — меньше года?
— Вы же не хотите сказать, что…
— Они вполне себе могут жить в другом месте, — пожал плечами Неро.
— Да кто вы такой? — разозлилась Пэтти.
— Его коллега, — снова ответил Неро, встав вполоборота, он зыркнув на девушку своими ледяными глазами, — из другой области. Решил передать привет от семьи.
Ноздри Пэтти расширились. Она едва силилась сдержать свой гнев. И, когда она уже сладила с собой и собиралась уйти, на лестничном пролете показалась светлая макушка.
Выставив в Данте обвиняющий палец, она гневно спросила:
— Жена и ребенок? Ты совсем охренел?!
Тот перевел опешивший взгляд с нее на довольного Неро и обратно.
— Я сам недавно узнал, — закатил глаза он.
— И как это понимать? — продолжала кричать Пэтти.
— Я думал они мертвы, окей? — осадил ее Данте. — Поэтому с тобой расстался. Не хотел… ранить тебя.
Пэтти отступила и с сожалением посмотрела ему в лицо. Поджав губы на мгновение, она натянула свою самую обворожительную улыбку:
— Я… я рада за тебя, Тони. Это ведь хорошие новости! Извини за мою настырность. Я не подумала. А у тебя тут такое счастье! — защебетала она и, вдруг кинулась в его объятья. — Я ни в чем не виню тебя. И… — она всхлипнула, — спасибо тебе. За все, — не сумев скрыть своих слез, решила скрыться сама. — Пока! — последнее, что она крикнула, убегая вниз по лестнице.
Собрав остатки своего самообладания в кулак, Данте посторонил Неро и открыл дверь.
— Я же говорил, что найду слова, — самодовольно ухмыльнулся Неро. Но Данте не оценил жеста. За шкирку втащил возмутившееся недоразумение в дом и закрыл за ними дверь.
— Ну и какого хрена? — прижав парня спиной к двери, ругнулся Данте.
— Эй, ты сам виноват, что я оказался в такой ситуации!
— Не мог подождать снаружи подъезда?
— Да откуда я знал?!
Данте чуть не сплюнул от досады.
— Что ты успел ей разболтать?
— Другая область. Жена и ребенок. Сам представлялся коллегой.
— И это все?
— Да. — Сдержанно кивнул Неро, чем в этот момент жутко напомнил Данте самого себя в руках Верджила. Такой же послушный, но непокоренный. Данте невольно усмехнулся. Такого интересно отчитывать, наказывать за косяки и хвалить за победы.
— Ладно, неплохо справился, пацан, — он растрепал чужую макушку и в ответ на недовольный возглас лишь усмехнулся.
— Сегодня я закончил со всеми делами снаружи, так что, если ты в состоянии, — он вдруг окинул парня быстрым взглядом. В коридоре было не шибко светло, но вся поза Неро кричала о том, что он едва держится на ногах. — Боженька пречистый, это с чего тебя так развезло? — Тут же подобрался Данте, врубил свет и начал вертеть лицо из стороны в сторону. — Лазаньей отравился? Есть не хочешь?
— Отвали, — отмахнулся Неро. — Просто… много всего, — нехотя признал он. — Устал.
— Понял. В душ и баиньки?
— А можно без душа? — заканючил Неро. — Ненавижу это адское изобретение. Уверен, что его создали не люди.
Данте усмехнулся, но тут же стал предельно серьезным:
— В таком состоянии я тебя в свою койку не пущу.
— Я и здесь могу лечь, — он обвел взглядом загаженную прихожую. — Ну или в кухне. Там сиденье помягче.
Вместо ответа Данте схватил Неро за шкирку и силком потащил его в ванную.
— Ты что, твою мать, творишь! Сейчас же поставь меня на место!
На месте он насильно раздел его, засунул одежду в стирку, а самого Неро под теплые струи уже настроенного душа. Из-за невинности парень совершенно не стеснялся своей наготы, благодаря чему Данте смог во всей красе разглядеть дело рук своих.
Парень был хорошо сложенным, высоким и стройным. Немного нелепо широким в плечах, но это пройдет. Данте помнит, как сам выглядел в его возрасте… впрочем, едва ли, ведь это было чертовски давно.
— Разворачивайся, спинку потру, — скомандовал он.
Неро повиновался.
— Сколько тебе, говоришь?
— Сколько чего? — нахмурился тот.
— Лет, зим, весен, не знаю, в чем вы там демоны лета считаете.
— Семнадцать.
— Отлично. — Нихрена не отлично. Данте не понимал своих чувств. Он не видел в Неро сына, хотя и старался всячески проникнуться духом отцовства. Но вот «родную кровь» в Неро он видел и чувствовал отлично. А для них с Верджилом «родная кровь» это только они вдвоем. Это безопасность, доверие, любовь и жажда. Все на двоих, ничего своего. И это тело, пусть оно и не принадлежало Верджилу, очень хотелось разделить. Оно было слабо сейчас, поэтому Данте хотел защитить его, поухаживать за ним, согреть его. Такое же он чувствовал к Верджилу в те редкие разы, когда старший был слаб рядом с ним.
Но Данте правда старался давить все эти чувства на корню. Он убеждал себя в том, что это отцовский инстинкт, а не как у них в Верджилом. «Как у них с Верджилом» он не готов был доверить никому. Даже Неро.
Ну, разве что, самую малость.
Оставив отпрыска домываться одного, он вышел взять ему чистое полотенце и смену белья.
«Пожалуйста, брат, возвращайся быстрей и убей меня, пока я не натворил глупостей», — молился он от чистого сердца.
Чтобы не свихнуться от близости чужого тела, спать пришлось на кухонном диване.