Парень тут и сказал:
— Вы, сучьи дети, весь свет занавозили, загадили, засмердили. Надо вас по старому обычаю, по русскому, в бане попарить, кости вам поломать, шкуры с вас спустить!
И ну их потчевать, сапогами угощать, кулаками уваживать.
Бьется он с лихом проклятым, гул от той битвы по всему свету идет, даже за морем слышно.
Поднялись братья-славяне, и старшие и младшие, ну зубы-решетки раскачивать, расшатывать, на свободу выбираться.
Поднимается всяк, кому воля дорога. Вон сколько их набралось, разве удержать их волчьей своре!
Нет, не бывать фашистскому зверью над человеком хозяином. Не бывать!
Золотая рыбка
Ни на море, ни на окияне, ни на острове Буяне, ни в ветхой избушке, а в старой пивнушке за недопитой кружкой сидел отставной ефрейтор, — ни художник, ни маляр, ни купец, ни работник, ни архитектор и не плотник, — а так пропащий человек, забулдыжный, по имени Адольф, по фамилии Шикльгрубер. Был он на руку нечист, на слово речист, на обещания падок, да гадок — сам худой, голова редькой, нос щучий, глаза горильи, а усики бантиком. Чудно даже!
Дело было в Мюнхене.
Сидит Адольф у разбитого корыта — вздыхает: пиво кончается, другого не дадут, жрать нечего, жить негде, деваться некуда, а делать что-нибудь — способностей нет. Был маляром — выгнали, был чертежником — выгнали, был шпионом — выгнали, жил в Австрии — судьба прогнала.
А кругом пиво льется, сосиски жарятся-шипят, колбасами пахнет.
«Эх, — думает Адольф, — хорошо в Германии!»
Побежал он в полицию.
— Так и так, — говорит, — не хочу быть австрийцем, а хочу быть арийцем, чистокровным германцем. Можете сделать?
— Можем, — говорит полицейский. — Рупь дашь?
— Дам.
— Давай!
Дал.
Полицейский приказал:
— От родины отрекись!
Отрекся.
— От родителей откажись!
Отказался.
— Все, что ни на есть дорогого, забудь!
Забыл.
Полицейский дунул, плюнул, пошептал, на пишущей машинке попечатал, паспорт выправил.
— Готово!
Стал Адольф Шикльгрубер — Гитлером. Дешево и сердито.
— Может, ты теперь из меня генерала или еще какого человека сделаешь?
Полицейский поглядел на него вязко и сказал:
— Вот уж человека из тебя сделать никак не могу, не выйдет. И не проси: что не могу, то не могу.
— А как же? — не растерялся Гитлер. — Как я есть чистокровный германец…
— Э-э, брось, — сказал полицейский. — Я еще рупь твой не разменял, не пропил, а ты уж гордишься. Ну, ладно, посоветую. Разве что попробуй Золотую рыбку поймать, — поймаешь — твоя удача. Не поймаешь — на себя пеняй.
Побежал Гитлер к морю. Воду взбаламутил— стал ждать.
Глядь, на поверхность вместо рыбки Геринги и прочие Геббельсы всплыли.
«Ладно, — думает Гитлер, — пригодятся».
Собрал он их в кучу:
— Сохните, ребята!
А они сидят, дрожмя дрожат, согреться не могут, никак не обсушатся.
Взял тогда Гитлер десятка два неарийских книжечек, Толстого, Диккенса, Сервантеса, Пушкина, какого-то там Гейне прихватил, — стал костер разводить. А книги не разгораются.
Огляделся, схватил Ньютона — книжка зачитанная, еврейская, старая, — не привыкать стать — здорово гореть будет!
Запылал костер. Обсушились гитлеровцы, отогрелись.
— Хорошо, — говорит Геббельс, — оказывается даже и от неарийцев польза есть.
— И еще какая! — сказал Гитлер. — Только соображать надо, что к чему. Что сжечь, что сломать, с кого кожу живьем снять, кого прирезать, а кого по-хорошему — казнить, кого в тюрьме сгноить, на ком верхом ехать. Ум — великое дело!
— Хайль! — вскричали все.
Гитлер сказал:
— Мы рождены, чтобы осчастливить Германию. А для этого нужно ее схватить, скрутить и задавить.
Взобрался Гитлер на корыто, крикнул:
— Геринг, ко мне!
Подошел Геринг.
— Я здесь.
— Геринг, ты моя правая рука! Тебе доверяю: желаю я ни много, ни мало, а Золотую рыбку! Понял? Иди лови!
Пошел было Геринг к морю да и задумался:
— Если я — правая рука — буду рыбку ловить, кто же тогда управлять Германией станет?
И он вернулся к Гитлеру и доложил об этом.
— Верно, — сказал Гитлер, — пошлем другого.
И крикнул Гиммлера.
— Что прикажете? — спросил Гиммлер.
— Слушай, Гиммлер, — сказал Адольф. — Ты моя левая рука! Тебе поручаю: поймай Золотую рыбку. Понял? Отправляйся.
Пошел было Гиммлер к морю и задумался: