Повернула Продолюшка туда же. Идёт, идёт, а солнце садится да садится и не встаёт больше там. Вот опять, смотрите: тут село, а встаёт совсем не тут, а вон аж где!
Задумалась Продоля, подошла к речке, всё ей рассказала, попросила помочь Поперечу свою найти. Унесла вода все продолькины мечты. Выбежала речка к большому синему морю. Вздохнуло море туманом. Поднялся туман в небо, стал мягким добрым облаком. Поплыло облако обратно к Продоле.
А та стоит, дожидается, знает, что вода не обманет. Увидело облако Продолю поперечную и зарыдало от жалости. Народилась от облака настоящая лужица. Продоля ногой попробовала: мокро. Наклонилась посмотреть в неё: а там — Попереча продольная! На неё смотрит, удивляется, радуется!
Расплакались они обе от радости, слились в одно и понеслись ручейком к речке!
ЖИЛ-БЫЛ ЕДА
Жил–был Еда. Все его потихонечку ели. И зверь, и человек. Никто мимо рта не проносил. Такой вкусный. Такой разный! Щедрый! Сколько раз Еда себе говорил:
— Всё. Хватит! Надоело. Сейчас кончусь.
И опять не кончался: не могут люди и звери без Еды. Никто не может. Он это знал, потому что никогда не видел ни людей, ни зверей без себя рядом. Всё–таки интересно же посмотреть.
И Еда решил однажды спрятаться понарошку, как будто совсем ушёл, а сам рядом сидит, в укрытии. Смотрит: что теперь будет?
Только он спрятался, как пришли звери, а потом люди. Видят: нет Еды. Нигде. Хорошо он спрятался. И вдруг замечает Еда: за зверями и людьми пришёл кто–то. Страшный. Некрасивый. И начал он всех мучить. Всем плохо, а он смеётся. Такой беспощадный. Никого не жалеет. Всех уморил.
Люди и звери называли его Голодом, никто с ним не мог справиться, так все ослабли. И Еде до того стало их жалко, что он громко расплакался, вышел из укрытия и сам говорит:
— Вы мои хорошие, ешьте меня, не бойтесь Голода. Я вас не покину.
И так по нему соскучились, так ему все обрадовались, что от радости съели нечаянно целиком. А Голод сам убежал.
Кончился Еда. Начали его тут же вспоминать: какой он был хороший, вкусный, добрый, как всего себя другим раздал, не пожалел ни кусочка.
А вдруг где–нибудь осталось хоть немножко? А? Стали искать, землю копать: люди лопатами, звери когтями. Нет Еды. Сильно горевали. Дождик увидел что творится — разрыдался. Солнышко пришло, всех обогрело, утешило.
И вдруг из земли кто–то стал появляться потихоньку, сначала зелёненький, потом желтеньким сделался.
— Ты кто? — удивились люди и звери.
— Я — Еда! — засмеялась Еда, — вы моего друга здесь не видели? Он добрый такой.
— Мы его съели, — печально ответили звери и люди, — он был прекрасен.
— Не может быть, я его найду — заявила Еда и начала звать своего друга.
И он тут же появился. Рядом с ней. Тоже из земли вырос. Молодой. Чудесный. Улыбается. Как будто ничего плохого не было.
Взяла его тётушка Еда за руку. И больше они не расставались.
ШИРЬ И ВЫСЬ
Поспорили как–то ширь с высью: кто из них лучше?
— У меня душа широкая, — говорит ширь.
— А у меня возвышенная, — отзывается высь.
— У меня широкая нараспашку, — добавляет ширь.
— А у меня ранимая навылет, — не отстает высь.
— Куда ни глянь — всюду я! — кричит ширь.
— Это так. А если с меня посмотреть, то ты ещё дальше, — уступает ей благородная высь.
И ширь умолкла. Застыдилась.
— Прости, — прошептала она.
Они обнялись, и не стало им ни конца, ни края — во все стороны.
СКРОМНЫЙ ДЯДЮШКА ПЕНДЕЛЬ
«Не кажется ли вам, что наш Пендель очень хорош?» — спрашивают одни. «Да–да!» — живо соглашаются другие, поёживаясь и почёсываясь, — «Пендель славный»…
А трудяга Пендель молчит. Сгорбится в три погибели и работает. Трудится. Не ради себя. Для общего блага. Вечно на выручку приходит. В случае чего: кого куда, а этого всегда на прорыв, в самое узкое место. И всё тут же разом улучшается.
Бывало, только его в помощь пошлют, как всё у всех начинает получаться, что раньше не получалось, и складывается, и вычитается всё очень хорошо. Он ещё на подходе только, а глядишь, всё уже улучшилось. И все молодцы.
Но без него никак.
Потом все в героях ходят, грудями в крестах трясут, в трубы трубят, бескозырками машут, а Пендель — скромный. Стоит в сторонке. Но на страже. Бдит. Чуть что где — : сразу туда, на помощь.