На берегах пересохшего Дона
Эльфы с казаками пели и пили.
А в камышах их тракторы выли,
Крови и плана желая до боли.
В Москве великой, за красным забором,
Съезд заседал экстрасенсов-засранцев.
Их отснимали на видеоленту, чтобы историю не размагнитить.
Витязи эти, приехав к закату
И осушив по баклаге Тархуна,
Спешились, ласты надели на ноги
И в раскаленное солнце нырнули.
Ласты дымятся, копья шипят
Витязи ищут отверстие в ад…
Володя отхлебнул еще огненной воды, и в голову ему пришла идея написать книгу о дураках и назвать ее «Психиатрическая система мер».
Это его салатная обложка надоумила.
Он решил проверить себя на арифметическую вшивость. Так, сколько будет семью девять? 69. Проверяем, неправильно. 63, а 69 - это номер палаты, где обитал тихий Велямир, царство ему небесное. И Володя еще раз отхлебнул, за упокой.
А где-то за морем,
В волшебных Нью-Йорках,
Катаются девки
На механических горках.
А где-то за морем и за океаном
Престарелый Кейт Ричардс
Играет стаканом.
А где-то, в одном запредельном пространстве,
Дежурный создатель сдает в мастерскую
Поломанный пульт и оборванный кабель.
А витязи плавятся в недоуменье
И плачут, и вязнут в кровавом варенье.
Утраченной славы - слепые герои
Дурт и Адварп - вселенной изгои.
Конец первой части.
Вот жил человек, стихи писал, пил водку с друзьями и один. Потом крыша поехала, упекли его на Гайдара номер один, то есть ко мне в дурдом, а он, может быть, нормальнее всех нас.
А где эта грань между нормой и помешательством? Иной раз читаешь стихи великих и признанных или слушаешь песню,какую-нибудь очень популярную, и четко понимаешь, что это твои пациенты.
Осторжецкий еще отхлебнул коньячку и продолжил чтение политического либретто к Четвертой Гидроутопии.
С дурацких, бессмысленных поисков ада
Два витязя лютых вернулись на землю.
Сложили огнем закопченные ласты,
Еще осушив по баклаге Тархуна.
Сожрав двадцать метров нз-сервилата,
Разбили шатер у подножья заката.
Желая послушать на плеерах музык,
Они разлеглись на траве растоптатой
И крепко уснули под звуки Вивальди.
Но сон их не долго струился по руслам,
Весьма пересохших эстетских иллюзий.
Могучия звуки вгрызалися в мысли,
Полки надвигалися злобных Чеченов.
Из тьмы подсознанья и марева кайфа
Восплыл на поверхность навязчивый СМЫСЛ
И червем крылатым вспорхнул в поднебесье,
Героев зовя на кровавую рубку.
Дурт первым расправил затекшие яйца.
Кольчугу проверил и выплюнул сопли.
Уверенно стал натирать скипидаром
Большую свою боевую дубину.
Адварп был медлителен и осторожен.
Сперва заточил карандаш офицерский,
Пергамент расправил, наушники снял
И карту атаки нарисовал.
Но не успел он расставить тылы,
Чечены нежданно спустились с горы,
И разом запели могучия пушки,
И в норы вползли все хорьки на опушке.
В атаку пошли деревянные танки,
Давя полевые цветы и останки,
Пустые бутылки и пачки махорки...
Но мы не опишем все прелести боя,
Поскольку нас больше волнует другое.
Володя бережно отложил либретто, небрежно схватил ополовиненный «Вайнах».
- Интересно, как бы это выглядело в Большом Театре?
Эпилог
Из перевернутых пространств,
Из чрева запасной Вселенной
Десант космический был послан
На помощь заболевшей сказке.
Тарелки сели на Кавказе.
Сошли лунатики с горы,
И статую в противогазе
Воздвигли в честь земной муры.
Затем готовили разведку,
Набор магических зеркал,
Зажгли экраны, и открылся
Посланцам космоса секрет.
Их главный психо-физиолог
Пультом ускоренку включил,
Чтоб информации потоки,
Не тратя время, получить.
И вот мелькают катастрофы
Цивилизации смешной.
Герои, бляди и поэты
В одном салате ОЛИВЬЕ.
Поет с эстрады лысый Ленин
Свой пролетарианский рэп,
Танцует Борька пьяный стэп.
Народы с песней водки жаждут,
Закуски, всяких потных баб,
Пилюль бесплатных от чумы
Хрен знает уж какого века.
И только б не было войны,
И было все у человека.
ФИНАЛ
Но титры время пожирает,
Давя потоком новых серий.
Встает, как хер, вспотевший гриб
Из водорода и нейтрино.
А музыкальную заставку
Поет какая-то скотина.
На птицефабрике орлы
Сдают свои яйцезапасы
На случай ядерной войны.