— Я не хочу есть, — покачал головой Эгейка. — Я буду просто на тебя смотреть, — и он улыбнулся во весь свой широкий рот.
— Глупости, — сказала девочка Лунный Блик и тут же покраснела. Она поправила свою серебряную косу и начала доставать из корзинки румяные лунные пышки.
Такие аппетитные, что я и Эгейка сразу же принялись уплетать за обе щеки.
В это время раздался грохот — с нашей кастрюли свалилось железное ситечко.
— Молодец, дедушка Водыркин, — захлопала в ладоши девочка Лунный Блик. — Мы вас освободим.
А я подумал: «Хорошо, что в Городе железяк даже ночью много шума, а то бы нам несдобровать».
Когда мы поели, мы почувствовали себя не просто лучше, а необыкновенно легко. Мне казалось, что я могу летать.
Мы с Эгейкой замахали руками.
— Сейчас улетим высоко, высоко, — закричал Эгейка.
— Ой, мальчишки, что мне с вами делать?! Не все сразу, — девочка Лунный Блик достала из своей корзинки лунную дорожку, кинула наверх кастрюли…
— Бежим.
В одно мгновение мы очутились на краю тюрьмы-кастрюли, где нас поджидал дедушка Водыркин. Девочка Лунный Блик протянула дальше лунную дорожку.
И вот мы уже за пределами железно-кастрюльного дворца Правительницы Спицы.
— Подождите, — остановил нас дедушка Водыркин. — Я вас должен нарисовать. Это — исторический момент, когда небо и земля соединяются.
Он поднял заранее заготовленную фанерку, взмахнул кистями и стал быстро рисовать.
Пока он рисовал, я смотрел, как в воде отражались звезды.
— Ну вот, готово.
Мы посмотрели. На картине было изображено огромное дерево с золотыми яблоками. Мы с Эгейкой сидели среди плодов и листьев дерева.
— Крона дерева, — пояснил художник Петр Кузьмич, — это счастье, объединившее вас, а корни уходят глубоко в землю.
— А где кастрюля? — спросил я.
— Кастрюли уже нет, — засмеялся Эгейка, — как нет и рисунка.
Действительно, все на фанерке расплылось и исчезло. Дедушка Водыркин грустно опустил свою седобородую голову.
— Это не самое грустное, — сказал Эгейка, — ведь предстоит скоро казнь. До первых солнечных лучей осталось совсем немного времени.
— Но кто нам поможет? — сказал я.
А еще я подумал: «Нам самим надо спасаться». Мои мысли словно услышал Эгейка и возразил:
— Нам всем здесь грозит беда. И я знаю, кто может помочь: мой Белый Слоненок, который живет на белом облачке. Только где он? — и Эгейка посмотрел на девочку Лунный Блик.
— Я должна скоро покинуть вас, — грустно сказала девочка Лунный Блик.
Глава 11. Свет из-под камня
Серебряная девочка Лунный Блик должна была с первыми утренними лучами покинуть нас. Мы брели не зная сами куда, без всякой дорожки. Мы даже не заметили, как вышли из Города ржавых железяк. Здесь было совсем темно. И только светилась девочка Лунный Блик и ее корзинка. Вдруг впереди мы заметили слабый розовый свет. Он сочился из-под большого камня.
— Эй! Эгей! — крикнул Эгейка. — Кто здесь живет?
Сначала послышалось неясное кряхтение, потом глухо кто-то произнес:
— Время.
— Кто здесь живет? — опять спросил Эгейка.
И снова:
— Время…
— А можно зайти?
— Время принимает всех.
Мы, пригнув головы, вошли под камень и увидели огромную старую Жабу, покрытую бородавчатой серовато-зеленой кожей. Что поразило нас: глаза ее были золотистые и молодые. Рядом с Жабой на светящейся трухлявой головешке стоял котелок. Что-то в нем кипело, булькало.
— Здравствуйте, — вежливо поздоровался Эгейка.
— Вы сказали, что здесь живет Время? А у нас как раз не хватает времени. С первыми солнечными лучами произойдет ужасное событие — казнь… И я ищу белое облачко с Белым Слоненком. Мой Белый Слоненок должен нам помочь.
— Кхве! Кхве! — сказала Жаба. — Сначала я расскажу вам, что такое время.
Глава 12. Рассказ Старой Жабы
Старая Жаба заквакала или, скорее, закряхтела или даже забулькала каким-то молодым звенящим бульканьем и начала нам рассказывать о времени.
— Я живу всегда, — начала свой рассказ Жаба. — Это произошло потому, что, когда я была совсем юной, я увидела в воде отражение звезды… И кхва… Вы поняли, что случилось? Да, я ее проглотила… И тут с неба начали падать звезды. Раскрыв рот, я ловила их и глотала, глотала, глотала… Потом… Что было потом? — Жаба задумалась. И долго молчала. Наконец, со вздохом добавила: — Не было «потом». А было только «всегда». Видите, я варю суп. Это особый суп из света звезд, из их бесконечного пути, бесконечного сияния. Когда я съем звездный суп, то сделаюсь легкой и прозрачной. Я смогу летать среди звезд, даже не шевеля лапами. Там я постоянно меняюсь: делаюсь старой и тут же юной, снова старой и сразу юной. Я научилась возвращать время. — Жаба совсем уже неразборчиво забормотала: — Все вечно, вечно…