– Эх, будь моя воля, я бы тебя освободил! – говорит стражник. – Добрый ты. Только мне за это голову отрубят.
– Твоя правда, – вздыхает дракон, а у самого́ глаза загорелись, хвост расправился, и план в голове начал созревать. – Слушай, недолго мне жить осталось. Так хочется напоследок морковки покушать! А мне какой-то фарш крысиный с варёной полбой дают. В горло он мне уже не лезет!
– Это дело поправимое, – улыбается стражник. – Добуду я тебе ведро морковки, дедушка!
– Вот спасибо, добрый ты человек! Всю оставшуюся жизнь буду тебя в молитвах поминать!
Так и проболтали они со стражником всю ночь. Римский солдат на посту не спит: если его за этим делом офицер застанет, в тот же день голову с телом разлучат. А за разговором время быстрее пролетает.
На следующий вечер принёс стражник дракону ведро морковки. Заглотил тот пару морковин и головой поник.
– Что печалишься, дедушка дракон? – интересуется молодой человек. – Уж и морковке не рад? Расскажи, что тебя гложет.
– Много лет я уж крылья свои не разминал, – отвечает дракон. – Даже не знаю, служат они мне по-прежнему али нет…
– Это дело поправимое, – говорит стражник. – Постараюсь я твою проблему решить.
И на следующий вечер приносит ошейник с цепью да намордник.
– Ну, дедушка, суй голову в дырку для баланды!
Дракон послушался. Надел солдат старику ошейник да намордник, а цепь к клетке прицепил. Открыл дверцу и отбежал на длину цепи – когти-то у чудовища длинные и хвост сильный.
– Не доверяешь? – грустно спрашивает дракон. – Я тебя не виню…
– Не теряй времени, дедушка, разминай свои крылышки! – поторапливает его стражник.
Вылез дракон, полетал вокруг клетки – всё в порядке: не атрофировались крылья! Кивнул он солдату благодарно и назад в клетку смиренно полез.
Дружат они неделю, дружат вторую. Всю морковь, репу и свёклу с императорской кухни стражник своему товарищу перетаскал. А тот день ото дня всё лучше выглядит. Молодеет на глазах, озорной блеск в очах появился.
Но однажды заступает стражник на дежурство и видит: лежит дракон в углу клетки, свернувшись калачиком, и жалобно постанывает.
– Что с тобой, дедушка?!
– Смертушка моя ко мне сегодня приходила да с собой звала. Выторговал я у неё себе ещё один день жизни, а больше не дала… Прощай, мой добрый друг! Завтра к вечеру я уж мёртвый буду…
Опечалился стражник. Привязался он за это время к старику, жалко расставаться.
– Что же сделать мне для тебя на прощание? – давя накатывающуюся слезу, спрашивает солдат.
– Ничего мне уж боле не нужно. Разве что священника какого хорошего позовёшь – покаяться бы мне перед смертью во всех своих грехах…
– Сейчас же приведу! – восклицает стражник. – Хоть и нельзя мне пост покидать, но ради тебя готов я и головой рискнуть.
Вышел солдат из дворца незамеченным, а через час вернулся со священником – вроде как известным константинопольским духовником. И увещевает духовное лицо:
– Такое дело, отче, тварь Божья помирает. Нельзя ей дать помереть нераскаянной!
Перекрестился священник и в клетку бесстрашно вошёл. Прочитал молитвы перед исповедью и наклонился к морде дракона – предсмертное покаяние принимать.
А дракон обвил священника хвостом и кричит стражнику:
– Прости меня, мой добрый друг, но я взял заложника. Зови сюда своего императора с пергаментом и императорской печатью. Пусть подписывает указ о моём освобождении. А я как из Константинополя вылечу, священника вашего отпущу. Слово дракона!
Ушёл стражник. А через некоторое время возвращается в императорском облачении и с монеткой в руке.
– Не узнал меня, дедушка дракон, в солдатской одежде? – говорит самодержец и свой профиль на монетке ему показывает. – Ох и глуп же ты!
– Глуп-то я глуп, да у меня твой священник! – смеётся в ответ дракон. – А все знают, что ты человек верующий да справедливый. Не будешь ты жизнью добросовестного священнослужителя рисковать, его чад без окормления оставлять. А стало быть, подпишешь указ о моём освобождении!
– Так ты же его всё равно убьёшь! – говорит император. – Такие, как ты, свидетелей не оставляют!
– Может, убью, а может, и помилую. А ты, коли меня не освободишь, до конца жизни терзаться будешь, что мог человеку жизнь спасти да не спас.
– Дедушка, дедушка! А ты внимательно на священника-то посмотри!
Присмотрелся дракон, потрогал лапой лицо своего заложника, а у того борода-то и отклеилась! А под бородой – рожа уголовная с масляными глазками.
– Честь имею представить, – говорит властитель, – главный преступник Римской империи! На руках этого злодея кровь сотен безвинных людей! Полчаса назад я приговорил его к лютой казни через съедение драконом!