Выбрать главу

– Твой отец был угольщиком, Мелик-Мамед. Мелик-Мамед взял топор, пошёл в лес, нарубил веток, свалил их в яму, поджёг, засыпал землёй, любуется, как клубится дым. Глядь, – а в дыму, прижатая ветками, задыхается живая зелёная змейка.

Мелик-Мамед разбросал землю, выручил змейку. Пока возился, ветки затрещали в огне, рассердились, запыхтели:

Ух-ух-х, – какой неумелый,Ух-ух-х, – мы же сгорим!

Ветки сгорели, осталась одна зола, люди проходят и смеются, а Мелик-Мамед и не видит никого, и не слышит ничего – выходил-таки зелёную змейку.

Поблагодарила его змейка, юркнула в свою норку и сейчас же вернулась с колоском змеиного мятлика.

– Съешь, – говорит, – эту травку, Мелик-Мамед. Мелик-Мамед съел и даже вздрогнул от удивления, – столько на него нахлынуло сразу криков, шепотов, шума, слов, каких он до того и не знал.

– Ах, сорвите меня, сорвите меня! – шелестела трава под ногами Мелик-Мамеда. – Я веселю людей, я успокаиваю боль в пояснице.

– Что ты хвастаешься, огуречная травка, – крикнула с лесного болотца кувшинка, – я нужнее тебя, я помогаю человеку петь!

– Не болтайте глупостей, – зашумела лещина, – человек с золотым хохолком понимает нас.

– Чивик, чивик! – защебетали птицы. – Мелик-Мамед понимает язык птиц!

– Мелик-Мамед говорит по-звериному, – подхватили звери. – Мелик-Ма-мед теперь ближе к нам, чем его отец.

Мелик-Мамед поспешил домой, чтобы спросить у матери, кем был его отец, и вдруг натолкнулся в саду на старый отцовский лук. «Дзинь-динь», – зазвенела тетива.

Дзинь-динь – готовься, стрела,Дзинь-динь – догони, догони!

Тут Мелик-Мамед сразу догадался, кем был его отец. Он схватил лук, нашёл стрелы и стал таким же искусным охотником, каким был и его отец. От одной песни тетивы его лука звери и птицы замирали, как завороженные.

Однажды Мелик-Мамед, подстрелив косулю, задел большое дерево, росшее на скале. Из раны закапал сок, и дерево зашелестело листьями:

– Ах, пропадает моё вино. Мелик-Мамед, собери его. Оказывается, из насечки, которую сделала стрела, тёк густой сладкий мёд.

Мелик-Мамед привёл своего осла и набрал полные бурдюки мёда.

Когда Мелик-Мамед возвращался домой, над скалой вспорхнула удивительно красивая птица, – красивей всех самых красивых цветов на земле. «По такой птице и стрелять жалко, – подумал Мелик-Мамед, – возьму-ка её живой, понесу царю!»

Тронул Мелик-Мамед тетиву, и она запела:

Дзинь-динь – готовься, стрела,Дзинь-динь – догони, догони!

Но красивую птицу не остановила эта песенка тетивы. Птица только вспорхнула над скалой и поднялась выше. Мелик-Мамед собрался было лезть за нею, а ослик сказал:

– Остановись, Мелик-Мамед! Так погиб твой отец. Лучше вылей мёд в ложбинку в скале, – птица подумает, что это родник, и завязнет, Мелик-Мамед так и сделал. Спрятался за скалой, – поймал красивую птицу и поехал во дворец к царю.

– Великий падишах, – сказал Мелик-Мамед, – я привёз тебе волшебную птицу.

– Чем же она волшебная? – спросил падишах.

– В доме, где появляется эта птица, обязательно бывают свадьбы.

– Какое же это волшебство, – рассмеялись визиры падишаха, – в царском доме и так будут свадьбы – у падишаха три дочери.

Падишах всё-таки принял птицу и спросил:

– Чем же мне отблагодарить тебя, охотник, за твой подарок?

– Назначь меня служить тебе, падишах, – сказал Meлик-Мамед.

На Meлик-Мамеде была пастушья шапка, скрывавшая золотой хохолок, он сидел на простом осле, а не на дорогом коне, и визиры стали издеваться над Мелик-Мамедом.

– Ослиный наездник хочет стать князем, – смеялись они. – Пастушьей шапке надоело жить в хлеву.

Падишаху стало жалко Мелик-Мамеда, и он назначил его хранителем своих овец.

В то лето над страной кружилось знойное марево и овцы падали всюду, как от моровой язвы. Мелик-Мамед вывел отары падишаха на пастбище, а травы закричали ему:

– Мы – ядовитые, человек с золотым хохолком. Угони подальше своих овец!

Мелик-Мамед выбрал пастбище, которое ему подсказали травы, и овцы падишаха остались живы, а овцы всех визиров падишаха – пали.

Падишах наградил Мелик-Мамеда и велел дочерям по очереди носить ему еду и питьё с царского стола.

Младшая дочь падишаха заметила однажды золотой хохолок Мелик-Ма-меда и полюбила юношу.

Осенью наступала пора, которой служила волшебная птица. В том краю, где правил падишах, существовал обычай, что девушки выбирали себе женихов. В кого девушка кинет лесное яблоко, тот и становится её мужем.

Старшая дочь царя кинула яблоко в заезжего королевича, средняя – в главного визира, а младшая спрятала своё яблоко за платье и ушла во дворец.