Кощей уныло вздохнул и признался:
– Не знаю. Может, и не рассмотрела ничего, а просто замуж за богатого холостяка захотела. Кто же этих царевен разберет?
– Но теперь-то все позади, – напомнила ему Яга, убирая за ухо ярко-рыжий локон, выбившийся из пучка, завязанного на макушке.
– Вроде как да, – кивнул Кощей. – Но меня не покидает нехорошее предчувствие. Будто я что-то упустил. Важное.
Не успела Яга ответить, как по Избе пронеслась трель. Зеркало, висевшее на стене, пошло рябью, а потом там появилось мутное отражение.
– Из замка твоего звонят, – повернувшись к Кощею, сказала Яга шепотом. Теперь и ее терзали нехорошие предчувствия. – Ответить?
– Да, – обреченно кивнул он.
– Ваш-с-тво! – обрадовался появившийся в отражении полный мужчина в красной ливрее. – А у нас тут… с-с-сюрприз.
И глаза прислужника забегали, а губы задрожали.
– Что такое? – спросил Кощей, хмурясь.
Яга прислушалась.
– Тут такое дело, – снова замямлил прислужник, – вы приказали нам отбыть во дворец, а сами по делам отбыли. А мы сделали все, как велено. Доставили ваши вещи, оставили в покоях. Потом Мотя пошла их распаковывать, а там… в одном из сундуков…
– Ну?! – рявкнул Кощей, теряя терпение.
– Елена П-п-премудрая, – заикаясь, договорил прислужник. – С-с-спряталась.
– В моих вещах? – поразился Кощей.
– Так точно. – Плечи прислужника опустились, подбородок задрожал. – И тут еще письмо пришло от батюшки ее, царя Берендея.
– Читай! – приказал Кощей.
Прислужник посмотрел куда-то в сторону, поправил ворот ливреи. В изображении зеркала появилась чья-то трясущаяся рука, передающая письмо.
– Дорогой Кощей! – начал читать прислужник, бледнея. – Не думал я, что настолько дочь моя тебе приглянется, что решишь ты ее похитить и жениться. Конечно, жениться, ведь иначе зачем бы тебе ее похищать? Не стал бы ты рисковать всеми нашими договоренностями по приграничной торговле и просто так, забавы ради похищать Елену Премудрую, любимую мою пятую дочь! Так вот, шлю вам мое благословение и жду в гости уже в качестве мужа и жены. Засим откланиваюсь…
– Хватит! – сказал Кощей, грозно сверкнув глазищами. Прислужник с той стороны моргнул, пошатнулся, но устоял. – Где сейчас эта… любимая пятая дочь Берендея?
– В покоях соседних с вашими обустраивается, – ответил тихо прислужник. – Обед требовать изволила. Вас ждет.
– Меня ждет? – повторил Кощей скрипящим голосом.
Прислужник не ответил. Только кивнул так, что слышно было, как клацнула челюсть.
– Что ж, скажи ей, что я рад такой гостье и вскоре навещу ее со своей супругой! Женщинам будет о чем поговорить.
– Супругой?! – переспросили прислужник с Ягой одновременно.
– Да! Конец связи!
И изображение в зеркале вновь помутнело, а Кощей повернулся к Яге, смотрящей на него с огромным удивлением и обидой.
Она знала Кощея давно. Они вместе с Горынычем, Лешим и Водяным носились по лесу еще детьми, играя в Соловья Разбойника и Царевну Несмеяну, там и подружились. А потом, когда повзрослевшему Кощею пришлось принимать трон и маску-морок от отца, Яга так же приняла пост от своей двоюродной бабушки. Конечно, ей предлагали уехать в соседнее царство и стать там уважаемой лекаркой. Способностей на это хватало, но как же она могла бросить Его?
В царстве Кощеевом почти все маги передавали свою должность раз в век или в полвека вместе с масками-мороками, благодаря которым их считали долгожителями. Так сам Кощей, приняв трон от отца, выезжал на все встречи в виде тощего седовласого старика со впалыми щеками, а Яга, вступив в наследство, обрела вместе с избушкой и большой территорией вокруг внешность старухи с костяной ногой.
И вот теперь, спустя год службы, Кощей, ради которого она оставила мысли о чужом царстве и лекарском деле, сообщил, что женился!
– И кто она? – с прищуром спросила Яга, поманив к себе чугунную сковородку с печи.
– В каком смысле? – не понял Кощей.
– Кто твоя супруга? – стараясь, чтобы голос не дрожал от тщательно скрываемой обиды и ярости, спросила Яга. – Познакомишь?
– А, ты об этом! – Кощей улыбнулся и, взяв Ягу за плечи, развернул к зеркалу, сообщая: – Вот, любуйся.
Она нахмурилась, посмотрела на отражение Кощея, стоящего рядом, и тот продолжил говорить:
– Думал повременить и сделать красивое предложение в день цветения папоротника, но, видишь, как вышло? Придется делать все в спешке. С другой стороны, может оно и к лучшему? Я тут подумал, что если кто и правда узнает, какая ты на самом деле? Уведут тогда у меня из-под носа мою единственную, и пиши пропало!