Сэм пожал плечами. Хотя бы на недолгое время он может быть доволен собой и всеми окружающими. Зачем позволять кому-то отравить ему радость этого дня — величайшего дня в его жизни?
Он выглянул в иллюминатор; отряд его морских пехотинцев продолжал свои упражнения, окруженный толпой зевак. Солнечные блики сверкали в волнах, дул прохладный ветерок. Если станет слишком жарко, он может закрыть иллюминаторы и включить кондиционер. Он видел флаг «Ненаемного», развевающийся по ветру на носу судна. На квадратном светло-голубом полотнище был изображен алый феникс — символ возрождения человечества.
Он помахал рукой людям, толпившимся на берегу и нажал кнопку; раздались гудки сирены и звонкие удары корабельного колокола.
Он вдохнул дым своей превосходной сигары, выпятил грудь и с важным видом прошелся по рубке. Страбвелл вручил Джону бокал бурбона, затем предложил такой же бокал Сэму. Все остальные, находившиеся на мостике — Стайлс и шесть других рулевых, Джо Миллер, фон Ритгофен, Файбрас, Моцарт, Публий Красс, Страбвелл и три адъютанта Джона — тоже взяли бокалы.
— Тост, джентльмены! — сказал Сэм на эсперанто. — За долгое и счастливое плавание, за то, чтобы мы добились всего, чего заслуживаем!
Джо Миллер стоял рядом с Сэмом, почти касаясь головой потолка; сосуд в его руках содержал добрых полкварты виски. Он втянул запах янтарной жидкости своим чудовищным хоботом. Потом попробовал ее кончиком языка. Сэм уже собирался опрокинуть бокал, когда увидел гримасу на обезьяньем лице Джо.
— В чем дело, Джо? — спросил он.
— В эту дрянь что-то намешано!
Сэм принюхался, но не мог уловить ничего, кроме аромата отличного старого кентуккийского виски. Однако, когда Джон, Страбвелл и три адъютанта схватились за оружие, он выплеснул свой бурбон в лицо Джона и с криком — «Это яд!» — бросился на пол.
Страбвелл выстрелил. Пластиковая пуля разбилась о прочное стекло иллюминатора над головой Сэма. Джо заревел как лев, внезапно вырвавшийся из клетки, и швырнул свой объемистый сосуд с виски в голову Страбвелла.
Остальные адъютанты Джона открыли огонь. Пистолеты «Марк-2» были четырехзарядными, порох в алюминиевых патронах воспламенялся с помощью электрической искры. Это оружие, более громоздкое и тяжелое, чем «Марк-1», обладало значительной эффективностью; вместо черного ружейного в нем применялся бездымный порох.
Рубка превратилась в арену ожесточенного сражения, заполненную звуками взрывов, свистом рикошетирующих пуль, криками и стонами людей, яростным ревом Джо Миллера. Перекатившись по полу, Сэм дотянулся до пульта и переключил управление судном в автоматический режим. Боб Стайлс лежал ничком, его рука была почти оторвана. Рядом с ним умирал один из адъютантов Джона. Страбвелл пронесся над ним, ударился о стекло иллюминатора и упал прямо на Сэма. Джон исчез; очевидно, он покинул рубку, спустившись по лестнице вниз.
Сэм освободился от бесчувственного тела Страбвелла. Четверо рулевых были мертвы. Все адъютанты Джона, кроме Страбвелла, лежащего без сознания на полу, тоже погибли. Джо сломал им шеи или раздробил челюсти. Моцарт, дрожа всем телом, скорчился на полу. У Файбраса текла кровь из многочисленных порезов, нанесенных осколками пластиковых пуль. Лотар был ранен в руку; один из людей Джона успел пырнуть его ножом до того, как Джо Миллер открутил ему голову.
Сэм, шатаясь, поднялся и посмотрел в иллюминатор. Толпа, наблюдавшая за учениями морских пехотинцев, исчезла, оставив на палубе дюжину трупов. Солдаты Сирано отстреливались от людей, которые вели по ним огонь с главной палубы. Сэму показалось, что стреляли также из иллюминаторов некоторых кают надстройки.
Де Бержерак, стоя в полный рост среди своего быстро уменьшавшегося отряда, выкрикивал команды. Затем сторонники Джона, не прекращая огня, бросились в атаку, и Сирано упал. Но он тут же вскочил, и серебристый клинок его шпаги окрасился кровью. Ряды нападающих смешались; они обратились в бегство, преследуемые Сирано. Сэм закричал ему — «Назад, глупец! Вернись!» — но француз, конечно, не услышал.
Он попытался взять себя в руки. Итак, Джон что-то подмешал в выпивку — яд или сильное снотворное — и только сверхъестественное чутье Джо спасло их от бесславного поражения. По-видимому, Джон рассчитывал захватить капитанский мостик без лишнего шума.