Алиса... Эта девушка очень красива: светлые волнистые волосы, голубые глаза, такого нежного оттенка, какого я никогда не встречала, аккуратный маленький носик, губки типичной Барби, но не накаченные силиконом. Высокая, стройная. Грудь, наверное, третьего размера, тонкая талия, длинные ноги - полный комплект.
У неё нет недостатков.
Это я поторопилась! Один есть!
Она трещала всю дорогу до дома, не прерываясь, даже, чтобы вдохнуть кислорода.
Когда они пошли к её подъезду, я не удержалась, и обернулась на сладкую парочку. Они стояли и целовались.
Мне должно быть всё равно, с кем целуется этот олух, но почему то захотелось плакать.
Я была раздражена и не захотела с ним разговаривать, просто молча сидела, отвернувшись к окну. Я кожей ощущала его пристальный взгляд, даже, когда Константин остановил машину у дома и вышел.
– Иди в дом, — сказал он.
******************
Следующие два дня мы, практически, не виделись.
Я изучила окрестности, облазила склон холма к югу от дома, но больше всего мне понравилось бродить по широким лугам и тихим рощам. Я отдыхала душой и чувствовала единение с природой.
Но всё же я приехала не для этого....
Константин разрешил мне приходить в кабинет, если нужно что-то взять почитать. Там, действительно, было много книг, а также стоял какой то старый секретер или бюро, незнаю, как правильно их называли раньше, уставленный фотографиями. Я так увлеклась, что не заметила, как кто-то вошёл.
— Какого чёрта ты тут забыла?...Как я понимаю, книги - только предлог, — резкий голос дяди вспорол тишину.
Я дёрнулась от неожиданности и, повернувшись в вертящемся кресле, что-то смахнула рукой.
— Я... я увидела фотографию, — выдавила растерянно. — Мне показалось эта мама, а потом я просто увлеклась.
Судя по выражению его лица он мне не поверил.
— Ты ищешь что-то конкретное?
У меня пересохло в горле от сознания вины - ведь я действительно не просматривала фотки - или на меня так подействовало появление Демидова?
Он будто излучал силу, которая одновременно притягивала и отталкивала. Он весь такой яркий, такой живой... И при этом - такой чёрствый.
— Я ничего не ищу, просто думала может здесь остались мамины вещи...
— Что за вещи? — спросил он скучающим видом.
— Ну... знаешь, разные девчоночьи штучки, дневники...
— Вряд ли ты их разыщешь, роясь в моём бюро.
— А я, собственно, и не разыскиваю их в бюро! — что за идиот! — И потом, я там не роюсь! — огрызнулась я.
— Насколько я знаю, моя дорогая сестрица, забрала с собой всё, что смогла унести. А то, что осталось, я надеюсь, сожгли.
В его голосе не было ничего, кроме ненависти к "дорогой сестрице". Ненависти настолько сильной, что я невольно поёжилась.
Он подошёл ко мне вплотную. Гордый, надменный...Я вцепилась в подлокотники кресла, на котором сидела. Резко подался вперёд, оперевшись одной рукой о спинку кресла, а вторую положил на подлокотник. Я едва не потеряла сознание от ужаса, но попыталась сохранить независимый вид.
— Моя сладкая симпатяжка - племяшка, твоя маска ледяной неприступности не соответствует выбранной роли.
Теперь его голос звучал мягко и вкрадчиво.
Он провёл рукой по моей щеке. Это невинное прикосновение переполняла обжигающая чувственность. Рука была сильной и властной, пальцы скользнули по шее, от подбородка вниз, за воротник рубашки. Это было оскорбительно, и в тоже время прекрасно... Я замерла. Кажется, ещё немного и перестану дышать.
Я изо всех сил боролась с этим извращённым возбуждением, которое будило во мне его прикосновение. Но сил уже не хватало...
Можно сколько угодно твердить себе, что невосприимчива к его обоянию - вероломная чувственность этого мужчины сметёт любое сопротивление.
Я поняла это с ужасающей ясностью. Резко крутанув кресло, больно ударилась о колени Константина и вскочила, пулей вылетев из кабинета.
Pov. Костя
Слышу шум воды в ванной.
Я представил, как Аня стоит под струями воды.
Обнажённая...
Маленькая грудь...торчащие соски, сжались от воды в маленькую бусинку.
Руки, скользящие по телу. Блять... Я прикоснулся лбом к оконному стеклу и тяжело задышал.
Это какое-то безумие! Я готов кончить от фантазии!