Для приготовления пищи скифы употребляют медные котлы на подставке и с ручками. Это довольно крупные сосуды, высотой 70–80 см и диаметром 60–70 см. Такие котлы существовали у многих других народов: у савромат и у саков, в Сибири и на Алтае. Имелись у скифов и деревянные и глиняные сосуды, но глиняная посуда не занимала в быту кочевников большого места. У них существовал совершенно оригинальный способ варки мяса. «Содрав с животного кожу, очищают от мяса, затем кладут ее в котлы… если котла не окажется, то вкладывают все мясо в желудки животных, подливают воды и зажигают кости; они горят отлично, а очищенное от костей мясо легко умещается в желудке. Таким образом бык сам себя варит»[285]. Замечанием, что описанный Геродотом скифский способ варки никем, по нашим сведениям, Экспериментально не проверялся, мы и закончим наш беглый экскурс в область быта.
Наследство и наследники
В литературе отмечалось, что реминисценции звериного стиля живут еще и ныне в разных местах России в художественных поделках народа и в убранстве его домов[286]. Примером могут служить фигуры козлов с повернутыми назад головами, обычный сюжет на севере Восточной Европы, где такими фигурами украшаются кресла. Несмотря па большой хронологический разрыв, позднее искусство при всей грубости передачи сохранило скифские традиции в позе животного и в деталях тела, в частности в трактовке мышц. Многие культовые изображения птиц, найденные археологами и этнографами в мольбищах народов Приуралья и Западной Сибири, напоминают скифские прототипы. По-видимому, русское народное искусство получило от скифов или населения лесостепной полосы образы, оказавшиеся одной из основ народного искусства. Изучение его произведений заставило обратить внимание на сюжеты и их передачу, напоминающую произведения скифского и сарматского искусства. Так, довольно распространенным сюжетом в русской народной вышивке на полотенцах или росписи на прялках является женская фигура со стоящими по бокам всадниками. Иногда фигура женщины заменяется деревом, встречаются и другие варианты[287]. Такие сцены, особенно широко распространенные на русском Севере, напоминают композиции скифского и сарматского искусства. В качестве примера можно напомнить женское божество на пластине из кургана Карагодеуашх, с предстоящими всадниками и стоящими людьми, и сцену на ритоне из Куйбышевской области, где изображена женщина на троне, с предстоящими всадниками, с ритоном в поднятой руке. В кургане Карагодеуашх имеется пластина с двумя всадниками, один из которых трактуется как бог, передающий скипетр парю скифов. Этот сюжет изучен достаточно хорошо и освещен в нашей литературе[288]. Изучение монументальной росписи склепов Неаполя Скифского протянуло нити, связывающие их элементы с русским и украинским декоративным искусством[289]. Реминисценции скифского искусства сохраняются во многих изделиях. Можно указать тематику пряничных досок[290]. Можно напомнить изображение змееногой богини, столь популярной у скифов, аналогичной «берегине» русского фольклора[291]. Наконец, излюбленным сюжетом в народном архитектурном декоре является лежащий лев, напоминающий фигурки ползущих львов скифской торевтики[292].
Население Севера сохранило нам немало произведений русской культуры. Там долго бытовали русские былины, могли сохраняться и произведения изобразительного искусства, передававшиеся из поколения в поколение. Несомненно, те праславянские племена, которые жили близко к населению лесостепной полосы скифского времени, были связаны и культурно и, как показывает археологический материал, этнически со скифами и поэтому передача этого искусства потомкам более чем возможна.
Конечно, трудно судить о преемственности в области культуры по отдельным звеньям, разделенным отрезками во много сотен лет, но поразительное сходство образов и сходство в трактовке позволяют прийти к такому выводу.
С некоторыми оговорками можно отметить и сходные элементы в трактовке некоторых образов декора русской архитектуры домонгольской Руси. Здесь прежде всего на память приходят соборы XII в. во Владимире и Юрьеве-Польском, где фигуры лежащих львов украшают капители колонн, храм Покрова на Нерли. Ползущие на брюхе львы изображены в той же характерной для скифского искусства позе. Этот же сюжет можно видеть в настенном декоре центрального прясла церкви Покрова на Нерли и на капителях Дмитриевского собора[293]. Нельзя не отметить и излюбленный сюжет скифского звериного стиля с изображением грифона, терзающего лань или оленя. В той же церкви Покрова на Нерли имеется в декоре на стене орлиноголовый грифон, раздирающий лань[294]. Интересно, что в ряде случаев декоративность, присущая скифскому искусству, сохраняется и в реминисценциях русского искусства, когда мастер покрывал тело изображенного животного различными насечками, иногда подчеркивая мускулатуру, как у прыгающего барса из Покрова на Нерли, а иногда — сплошь орнаментальными линиями, как в настенной резьбе Георгиевского собора в Юрьеве-Польском.
287
В. А. Городцов. Дако-сарматские религиозные элементы в русском народном творчестве. «Труды ГИМ», вып. I. М., 1926, стр. 7.