Но это только разожгло ярость Марка, вырвав из него рык взбешённого ларла.
— О-о да-а-а, Господи-ин, — вдруг застонала рабыня. — О-ох, Господи-и-ин!
Будучи совершенно беспомощной в его власти, и я видел это и нисколько не сомневался в этом, она стала его, полностью.
Через мгновение он закончил с ней и, тяжело дыша, поднялся на ноги. Девушка, задыхаясь, вывернула голову и посмотрела на него со страхом. Но юноша пинком повалил её на бок, и повернулся лицом ко мне.
— Она — соблазнительная штучка, — заметил я.
— Разумеется, Ты можешь использовать её, — бросил Марк, — в любое время, когда пожелаешь.
— Спасибо, — поблагодарил я, и добавил: — Наверное, это редчайший случай, когда об использовании девушки ценой в сотню золотых тарнов объявили так свободно.
— Ты обманул меня, — заявил мой друг. — Ты не предупредил меня о том, что она косианская шлюха.
— Ты не спрашивал меня об этом, — пожал я плечами.
— Ты — бедная рабыня, — усмехнулся он, повернувшись к Фебе.
— Я буду стараться, чтобы мой Господин был мною доволен, — испуганно пообещала девушка.
— Я должен был бы отдать тебя погонщику тарларионов, — бросил Марк.
— Как Господину будет угодно, — отозвалась она.
— Или продать тебя за бит-тарска!
— Как Господин захочет, — прошептала рабыня.
— Но, ни одним из этих способов, — заметил я, — Ты не сделаешь на ней денег.
— О, не волнуйся, — засмеялся юноша, — я оставлю её, по крайней мере, на какое-то время.
— Чтобы возместить твои инвестиции полностью, — улыбнулся я, — как мне кажется, тебе потребуется, время побольше нескольких анов.
Марк в ярости повернулся ко мне лицом.
— Всё молчу, — сказал я, выставив вперёд руки. — Извини.
— Это что, типичное для Порт-Кара чувство юмора? — хмуро поинтересовался он.
— Честно говоря, никогда не задумывался над этим, — признался я. — Но некоторые из нас, конечно, довольно веселые парни, по крайней мере, при случае.
Вообще-то, Порт-Кар, в целом на Горе, заслужил репутацию логова воров, головорезов и пиратов. С другой стороны в городе теперь есть Домашний Камень. Правда, некоторые люди, даже в нём самом, просто не знают об этом.
— Если Ты хочешь, я готов выкупить ей, — повторил я своё предложение.
— Нет, — отрезал он.
Конечно же, я не думал, что он примет моё предложение. Если бы я даже предположил, что он его примет, я бы просто не предлагал этого.
Рабыня, лежавшая на земле около нашего маленького костра, украдкой посматривала то на меня, то на своего хозяина.
Конечно, предположительно, я мог бы использовать Фебу время от времени, если мои потребности станут невыносимыми, всё же она была удобством и рабыней. Но, что-то заставляло меня подозревать, что для всех будет лучше, если я оставлю её целиком для Марка, глаза которого сверкали всякий раз, когда он смотрел на неё, беспомощно лежавшую у его ног.
Я улыбнулся про себя. Ой, не думаю, что пылкий юноша действительно согласился бы разделить её хоть с кем-нибудь, однако в открытую он этого никогда не признает, и будет продолжать утверждать, что презирает её.
— На живот, рабыня, — приказал Марк, и девушка поспешно перекатилась спиной вверх.
Он жадным взглядом окинул соблазнительные контуры её фигуры, выдававшие её рабскую уязвимость. Феба задрожала в ожидании пинка. Но на этот раз юноша не стал бить ей, а только перевернул ногой её снова на спину.
— Да, — задумчиво сказал он, испуганно молчавшей рабыне. — Ты весьма привлекательна. Не трудно понять, почему мужчина мог бы хотеть тебя до потери разума.
Нижняя губа девушки задрожала.
— Да, — признал Марк, — ошейник отлично смотрится на тебе, как впрочем, и клеймо. Вы будешь превосходной рабыней, женщина с Коса.
Феба всё также испуганно смотрела на него.
— Я думаю, что оставлю тебя, — кивнул Марк.
— Я надеюсь, что смогу доставить удовольствие моему господину, — прошептала девушка.
— О-о, Ты будешь доставлять мне много удовольствия, — заверил он её.
— Да, Господин, — испуганно дёрнувшись, прошептала она.
— А знаешь ли Ты рабыня, — спросил он у обессиленной девушки, лежавшей на спине у его ног, — почему я хочу оставить себе?
— Я надеюсь, что Вы находите меня интересной, — ответила она.
— О да, я действительно нахожу тебя интересной, — усмехнулся Марк.
— Спасибо, Господин.
— А ещё я ненавижу тебя, — добавил мой друг.
— Господин?
— Ты, наверное, думаешь, что я оставлю тебя из-за потраченного золота? — осведомился он.
— Я не знаю, Господин, — пролепетала рабыня.
— А вот и нет, — бросил Марк. — Я оставляю тебя совсем не из-за золота. Я из алой касты. Я — Воин. Я могу просто выбросить золото, в качестве красивого жеста.
— Да, Господин.
— Оно для меня бессмысленно.
— Да, Господин.
— Так почему же тогда я должен оставить тебя? — поинтересовался он.
— Возможно, для того, чтобы использовать меня как рабыню, Господин?
— Об этом Ты можешь не беспокоиться, — усмехнулся Марк, — я не упущу возможности использовать тебя как рабыню.
— Да, Господин.
— Но Ты же знаешь, — продолжил он, — что такое использование, в прямом смысле, может быть легко и дешево куплено где угодно.
— Конечно, Господин, — всхлипнула девушка, и слезы опять потекли из её глаз.
— Так почему тогда я оставляю тебя себе? — не отставал Марк от неё.
— Я не знаю, Господин, — заплакала она.
— А всё дело в том, что Ты с Коса, — объяснил молодой воин.
— Господин? — не поняла она.
— Именно поэтому я оставляю тебя, — усмехнулся он. — Ты должна будешь постоянно напоминать мне о Косе. Вы будешь для меня вместо Коса. Полномочным представителем Коса. Ты, красивая и беспомощная, зависящая от моего милосердия, будешь находиться в моей власти, словно сам Кос. Через тебя, косианку, я смогу выразить свою ненависть и ярость к Косу.
Рабыня задрожала.
— Ты будешь маленькой частичкой Коса, — сказал он, угрожающе, — которая будет платить по счетам целого.
— Как Господин пожелает, — прошептала рабыня.
— Надеюсь, Ты не думаешь, что со мной тебя ожидает лёгкая жизнь? — осведомился Марк.
— Нет, Господин! — заверила она его.
— У нас в лагере найдётся рабская плеть? — спросил он у меня.
— Нет, — ответил я, и тогда Марк, скинув с плеча портупею с ножнами и мечом, расстегнул свой поясной ремень, и освободил его от кошеля и ножен кинжала.
— На колени, косианская шлюха, — бросил он рабыне.
Когда девушке удалось, извернувшись, подняться на колени, он сложил ремень вдвое и окинул её хищным взглядом.
— И как Ты теперь собираешься назвать её? — снова не вовремя влез я с тем же вопросом.
— Как Ты говоришь, звали её раньше, когда она была свободной женщиной? — осведомился мой друг.
— Феба, — напомнил я.
— Отлично, — кивнул Марк. — Будет забавно, если она будет носить то же самое имя, но уже в качестве рабской клички.
— Замечательно, — поддержал я его.
— Ты — Феба, — объявил он. — Кто Ты?
— Феба, Господин, — ответила рабыня.
— Целуй мой ремень, — приказал Марк.
Девушка быстро прикоснулась губами к тугой коже, а потом, видя, что её хозяин не убрал своё ремень, поцеловала его снова, на этот раз медленно и нежно, лизнув его языком, лишь после этого подняла глаза на стоящего над ней мужчину. Но стоило Марку обойти её и встать за спиной, как она склонилась вперёд уткнувшись головой в землю, дрожа всем телом в ожидании удара его пояса.
Однако юноша опустил свой ремень и, отложив его на рюкзак, присел подле неё легонько провёл пальцами по её талии.
— О-ох, — послышался тихий стон.
Признаться, мне редко приходилось видеть женщину, столь отзывчивую, по крайней мере, в первый же момент, к прикосновению мужчины. Конечно, я не сомневался, что Марк был по своему совершенно особенным для этой красивой молодой рабыни, человеком, над которым она не имела никакой власти. Вот только эта реакция с её стороны, похоже, привела парня в бешенство.
— Ах Ты, хитрая рабыня, — прорычал он, заставив девушку зарыдать от горя.
Юноша, снова схватил свой ремень и, сердито пыхтя, навис над согнувшей спину фигуркой. Сложенный вдвое пояс угрожающе закачался над спиной рабыни. Феба задрожала, и ещё плотнее прижала голову к земле. Однако Марк, так ни разу и не ударив её, с сердитым видом вернулся туда, где оставил кошель и ножны с кинжалом, и прицепив их обратно на ремень, подпоясал им свою талию. Всё так же зло он набросил перевязь меча на левое плечо.