Не долго думая, я взял бутылку с водой и уселся в самом дальнем ряду. Большая часть кресло-мешков не было занято. Я пришел слишком рано.
Не найдя достойного занятия, чтобы скоротать время, я начал вспоминать вчерашние события. Как не посмотри, а это точно была паническая атака. Неожиданное чувство страха и паники. Потеря сознания от стресса. Это было странно. У меня никогда не было панических атак.
К 16:00 людей стало заметно больше. Некоторые из них не спешили занимать кресло-мешки, и просто стояли в стороне.
— Не думал, что тебе интересно такое, — услышал я знакомый голос справа от себя.
Это был Некет. На нем была черная майка с белым логотипом ОЧС. В руках он держал бутылку с водой и скейтборд. Осмотрев толпу собравшихся, он плюхнулся на кресло мешок справа от меня.
— Д-да мне не особо интересно, просто решил один раз сходить, — оправдывался я.
— Ха. Я так и думал, — сказал он настолько уверенно, будто констатируя факт. — Но, главное, что ты проявил интерес. Поверь, тебя ждет взрыв мозга!
— Т-ты же вроде говорил, что не вступил в ОЧС? — поинтересовался я.
Он непонимающе посмотрел на меня. Секунду спустя, на его лице появилось озарение и он сказал:
— А, ты про выступление ОЧС на первом курсе?
— Ага, — кивнул я в ответ.
— Ну, я тогда отказался от приглашения, — пояснил он. — Я присоединился совсем недавно. Может месяц назад?
— Ч-ч-то изменилось? — спросил я.
— Я посмотрел ЕГО выступления, — загадочно сказал Некет, делая акцент на слове “ЕГО”.
— Кого? — меня раздражала эта манера речи. Почему нельзя сказать сразу?
— Великого Основателя Григория конечно же! — ответил он снисходительным тоном.
“Как же ты меня бесишь!” — во мне накапливалось раздражение. — ”Ненавижу, когда со мной говорят, как с идиотом”.
Нас прервал звук постукивания, разносившийся из динамиков.
“Слава всем богам!”, — подумал я, поднимая взгляд на сцену.
На сцене стоял парень примерно моего возраста. Он проверял аппаратуру, включал и выключал прожекторы. Убедившись, что всё работает, он повернулся за сцену и прокричал что-то, что я не мог расслышать из-за большого расстояния разделяющего нас. После этого он спешно покинул сцену.
Спустя пару секунд на сцену вышла женщина.
— Добрый вечер всем собравшимся! — прокричала она в микрофон.
Ее круглое лицо обрамляли яркие рыжие волосы. На ней была синяя майка с белым логотипом ОЧС и джинсовые шорты. Насколько я мог видеть, на ее лице сияла яркая улыбка.
— Приветствую вас на еженедельном собрании Общества Четвертой стены! — речь у неё была хорошо поставлена, от чего её было приятно слушать. — Сегодня нас почтил своим визитом высокоуважаемый Великий Основатель!
Люди на первых рядах зааплодировали. Кто-то даже засвистел. Справа от меня. Обернувшись на звук, я застал свистящего и аплодирующего Некета.
“Мда…уж”, — почувствовал я неловкость перемешанную с испанским стыдом.
— В связи с этим, формат сегодняшнего собрания будет следующим: выступление Великого Основателя, обсуждение дел Ростовского филиала и вопросы от зрителей, — она сделала паузу, давая собравшимся переварить сказанное. — Ну, а теперь позвольте представить вам Великого Основателя, Григория Морозова!
Первые ряды взорвались аплодисментами, потом их подхватили средние ряды, а затем и задние. Рукоплескали даже некоторые стоящие в стороне.
На сцену вышел высокий худощавый мужчина. Ему на вид было, примерно, 30-40 лет. На нем был в светло-серый плащ и темно-синие штаны. На его ногах были белые кеды, а на руках белые перчатки. У него были длинные темные волосы, которые завивались на концах. Такой длинной могла похвастаться не каждая девушка — волосы доходили ему до самого таза.
Когда он подошел к трибуне, я смог разглядеть его лицо. Тонкое вытянутое лицо украшала неспадающая улыбка, а его глаза… Они бегали из стороны в сторону. Казалось, что он старался беглым взглядом осмотреть собравшихся. Но его взгляд не был направлен на зрителей. Он смотрел прямо перед собой. Как-будто, перед ним было, что-то чего другие не могли увидеть.
“У него какое-то неврологическое заболевание связанное с глазами?”— первое о чем подумал я.
Взяв в руки микрофон, он закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Выдохнув, он открыл глаза. Они больше не бегали по сторонам и смотрели прямо на собравшихся.
Он прочистил горло. Через пару секунд аплодисменты стихли.
— Прекрасно, — медленно произнес он. — Люблю тишину.