Вдоль трех стен возвышались книжные шкафы, до отвала забитые книгами. В центре комнаты располагался большой чайный столик, на котором лежала стопка каких-то журналов. Вокруг стола стояли кожаные кресла, на одном из которых сидел мужчина средних лет, попивая чай — Григорий.
Он был одет в черную рубашку с белой безрукавкой. На его руках располагались белые перчатки. Носил он черные брюки и белые кроссовки.
Увидев меня, он спокойно поставил кружку на столик. На его лице появилась уже знакомая улыбка.
— Добрый день, Миша, — в его голосе можно было расслышать нотки радости. — Я рад, что ты пришел.
— Д-да, здравствуйте, — мой голос немного дрожал, но говорить с ним было гораздо проще, чем с Дашей. Почему-то я не испытывал сильного волнения от разговора со взрослыми, когда от беседы со сверстниками у меня начиналась дрожь.
— Прошу, — Григорий развел руками, приглашая меня сесть.
Не долго думая, я занял кресло напротив него. Удовлетворенно кивнув, Григорий взял кружку со стола.
— И так, Миша… Ты не против, что я зову тебя Миша? Может ты предпочитаешь более официальное обращение? — спросил он, сделав глоток.
— Миша пойдет… — взволнованно ответил я.
— Чудесно… — протянул Григорий, смотря прямо на меня. — Для начала, хочу прояснить некоторое… недоразумение.
Меня раздражала его манера речи. Григорий говорил медленно и четко, выделяя каждую букву. Его тон был сонным и немного усталым.
— Вы следите за мной? — раздраженно спросил я, импульсивно сорвавшись на крик. — Как вы узнали, что мне нужна помощь?!
Я инстинктивно вжался в кресло. Человек, сидящий напротив, вызывал у меня ужас и гнев.
“Откуда ты, блять, знаешь, что Николай Иванович пропал?! Откуда знаешь, что мне нужна помощь?!”
— Вот как… — с грустным видом произнес он.
— Вот как?! — яростно повторил за ним я.
— Миша! — серьезным тоном обратился Григорий. Его лицо потеряло свое ехидное выражение, став отрешенным и апатичным. Было ощущение, что он снял свою “будничную” маску. Теперь вместо высокомерного, странного мужчины передо мной сидела одинокая пустота, дыра в форме человека.
На видео, которое мне показала Даша, он выглядел серьезным человеком. Сейчас же он был отрешенным, даже потерянным. Его глаза хоть и были направлены на меня, но смотрели куда-то вдаль — сквозь меня.
Ярость начала угасать, сменяясь нарастающим беспокойством.
— Кхм.. — откашлялся он. — Я объясню.
Он принялся пить чай. Все это время я сидел, как вкопанный, боясь шелохнуться.
— Итак, недоразумение, — отстраненно сказал Григорий, отставляя пустую кружку. — Я — ясновидящий. Весь мир для меня как открытая книга.
На его лице появилось серьезное выражение. Апатичность и отрешенность пропали, делая его более человечным.
— Эм… — сказал я, отходя от шока. — Э-это звучит как бред.
— Действительно. Я согласен, но это правда. Мир гораздо сложнее, чем ты думаешь, — объяснил он, подняв правую руку ладонью вверх.
— Н-нет. Это бред, как не посмотри, — заявил я. Гнев начал возвращаться. — Сверхъестественного не существует!
— Допустим, ты прав, — начал он. — Допустим, я не ясновидец, но тогда остается не так много вариантов, как я узнал о тебе и твоих обстоятельствах.
Григорий выставил перед собой правую руку с загнутыми пальцами, ладонью на меня.
— Первый вариант — это совпадение. Мир — череда случайностей, поэтому нельзя отрицать, что это одно из них, — он оттопырил указательный палец. — Второй — я следил за тобой…
— Так и есть! — сорвавшись, перебил я. — Вы следили за мной! Это факт!
— Нет, не факт, — спокойно заявил Григорий, возвращая руку на подлокотник. — Чтобы утверждать, что я следил за тобой, тебе необходимо согласится с рядом крайне спорных утверждений, которые недалеко ушли от сверхъестественного.
Я округлил глаза. Увидев мою реакцию, он слегка ухмыльнулся.
— Для начала, как я нашел тебя? Чтобы поставить слежку, мне нужно знать, где ты живешь. Зачем мне следить за тобой? Ты какой-то особенный? — начал перечислять Григорий. — Слишком много вопросов, на которые нужно дать ответы, Миша.
Он откинулся на спинку кресла, закрывая глаза.
— Кроме того, почему ты отказываешься от моего объяснения, когда все говорит, что я прав?
— Я… — я запнулся.
“Думаю, причиной твоего порыва объяснить случай с исчезновением парня стала защита твоего мироощущения”, — вспомнил я слова Николая Ивановича.
— Я не могу поверить в подобное… — потерянно ответил я.
— Интересно… — сказал Григорий, открыв глаза и наклонившись в мою сторону. — Свое объяснение я дал. Принять его или нет — твой выбор.