— Ладно… — ответил я.
— Чай? — предложил Григорий, поднимая свою кружку.
— Нет, спасибо, — сказал я.
— Как хочешь.
Он принялся пить чай, закрыв глаза. От скуки я стал пальцами выстукивать на подлокотнике кресла ритм понравившейся мне песни из плейлиста Даши. У меня не было музыкального слуха, поэтому должно быть со стороны это выглядело хаотично, но в моей голове играла музыка и я старался попадать в ноты.
Неожиданно я почувствовал легкую панику и острое желание постучать 3 раза. Ведомый этим чувством, я сломал ритм музыки, повторив монотонное постукивание 3 раза.
— ОКР? — спросил Григорий, отставляя пустую кружку.
— Да, сейчас это не важно, — ответил я, опуская взгляд в пол.
— Я позвал тебя, Миша, чтобы поговорить про феномен “Исчезновения”, — спокойно начал Григорий. — Основные моменты ты уже знаешь?
— Ага. Люди пропадают, если с ними нет никакого контакта: зрительного, слухового, тактильного и так далее, — монотонно перечислял я. — Но это простая мистификация.
— Мистификация? — удивленно переспросил Григорий.
— Да, такого быть не может. Это же очевидно! — раздраженно заявил я.
— Это правда, — сказал он. — Есть задокументированные доказательства.
Григорий указал на стопку папок на чайном столике. Я взял самую верхнюю. Это оказались копии полицейских протоколов, в которых говорилось о пропаже людей. Папка была толстой. По ощущениям в ней было около 50 листов. Я беглым взглядом прошелся по всем. В глаза бросались похожие обстоятельства исчезновения — с жертвой не было никакого контакта.
— Очень качественные подделки… — протянул я, закрывая папку.
— Они настоящие, — спокойно заявил Григорий. — На каждом протоколе стоит подпись офицера. Ты можешь взять любой Ростовский и пойти в отдел полиции, который указан в протоколе. Правда, я не советую так делать — у хранителей правопорядка могут возникнуть вопросы, как ты получил копию протокола.
— Н-но как тогда они оказались у вас? — нервно спросил я. — Если они настоящие.
— Связи, — многозначительно ответил он. — Можешь проверить другие папки, там похожие протоколы из других городов. Есть даже из-за границы.
— Ок, — выдавил я. Я подцепил это слово от Даши.
Ситуация была серьезной. Либо он какой-то псих, которому было не лень подделывать полицейские протоколы, либо он получил копии реальных протоколов не совсем законным путем.
— Можешь не беспокоится. На тебе это никак не отразится, — успокоил Григорий.
“Вообще не помогло!” — саркастично подумал я.
— В любом случае, феномен “Исчезновения” — это снежный ком, Миша. Все началось около 10 лет назад. Александр Фролов Николаевич — предположительно, нулевой пациент. — объяснил Григорий
Я вздрогнул, когда он упомянул это имя. Так звали сына Николая Ивановича.
— Но разве его не похитили? — ошеломленно спросил я.
— К сожалению, нет, — с грустью в голосе ответил Григорий.
“К сожалению?” — мысленно повторил я, удивленный его реакцией.
Григорий согнулся над столом и начал молча перебирать папки. Он остановился спустя пару секунд, достав из одной папки листок.
— Вот фотография его тетради, найденной на месте ПОХИЩЕНИЯ, — Григорий произнес слово “похищения” с нескрываемым сарказмом. Он протянул мне листок.
Это оказалась черно-белая фотография. Она была помята, а в углу можно было заметить пятно от кофе. На фотографии был изображен расписанный тетрадный лист.
У меня пробежал холодок по спине, когда мой взгляд опустился на вторую половину фотографии. Размашистый дрожащий почерк сильно контрастировал с аккуратным и утонченным на первой половине. Прочитать, что было написано на нижней части, я не мог.
— И? — я вопросительно посмотрел на Григория.
— Не можешь прочесть? — разочарованно спросил он. — Мне удалось расшифровать всего 2 слова…
Григорий медленно подошел ко мне. При его приближении, я инстинктивно вжался в кресло.
— Вот эти 2 слова, — указал он пальцем на нечитаемые каракули. — Попробуй наклонить голову чуть левее и сможешь прочесть.
Я последовал его совету и наклонил голову. Символы, на которые указывал Григорий, стали более похожи на буквы, но прочитать их было все еще сложно.
— Это буква “О”, это “Н”... — начал переводить мне Григорий.
Я почувствовал, как в моей голове что-то щелкнуло. Каракули передо мной стали отдаленно напоминать буквы — этого было достаточно, чтобы я смог прочитать слова: “ОНО НАБЛЮДАЕТ”.
— Оно наблюдает? — озвучил я, то что прочел.