“Сначала, мы следим за явлением, чтобы понять его правила. Поняв правила, мы можем экспериментировать. Поставив все возможные эксперименты, мы сможем его контролировать”, — от последней мысли Лаборант ощутил раздражение. — “Контролировать Бога нельзя — глупо даже надеяться на это”.
Лаборант был фанатичным приверженцем веры в “Писателей”, как в богов. Все исходит от них, а значит и феномен “Исчезновения” является божьим промыслом, частью их великого плана. Поэтому он находил идею о контроле феномена наивной и глупой.
Тем не менее, Лаборант раньше был ярым поклонником Великого Основателя, но когда он понял, что для того “Писатели” были чем-то незначительным — он разочаровался. Тогда то и появился человек, который говорил правильные вещи и был также харизматичен, как Великий Основатель.
Александр Ломов был главой Петербургского филиала ОЧС, и искренне верил в высшее предназначение феномена “Исчезновения”. Когда Григорий предложил развешивать то тут, то там камеры, чтобы ограничить действие феномена, и произошел раскол. Группа, поклоняющаяся “Писателям”, стала считать Великого Основателя еретиком, идущим против их великой воли.
Лаборант был здесь с целью — собрать информацию о бесчеловечных экспериментах, чтобы подставить Григория. Лже-мессия должен пасть, чтобы освободить путь для истинного спасителя — Александра.
И когда это случится, настанут светлые времена. Человечество наконец-то начнет жить по заветам своих создателей.
Великий Основатель, тем не менее, не был дураком. Об этом можно было судить по мерам безопасности в этом комплексе. Все было по высшему разряду. Даже попасть сюда было крайне трудно. Все прошлое Лаборанта тщательно проверялось на предмет контакта с поклонниками “Писателям”. Поэтому пришлось основательно подготовиться.
Но вот он был здесь. Теперь на его флешке был зашифрованный ключ от компьютера профессора, на котором содержалась вся необходимая информация.
“Похоже, “Писатели” отвернулись от вас, Великий Основатель…” — самозабвенно подумал Лаборант, покидая Исследовательский комплекс №25.
Григория назвали пророком, за то что он смог предсказать исчезновение жителей 4-х городов. Также ходили слухи, что он раньше, до основания Общества Четвертой стены, подрабатывал ясновидцем.
“Надеюсь, ты не сможешь предвидеть свое неизбежное падение”.
Глава 8 — Церковь Писателей
В столовой стояла гробовая тишина. Это было фрустрирующее зрелище, потому что столовая всегда была местом жарких дискуссий и обсуждений. Люди собирались в небольшие группы и рассказывали о проведенных выходных. Сейчас же здесь царила мрачная и давящая атмосфера.
Взяв тарелки с едой, я быстро направился к нашему месту, где Некет, Аня и я собирались на каждом обеденном перерыве. Так как я первый из нашего трио, кто пришел в столовую — нужно было занять места для Некета и Ани.
— Что произошло? — спросила Аня, садясь напротив меня. Она выглядела удивленной и подавленной, а ее глаза бегали по людям в столовой.
— Я сам не знаю… — ответил я, водя ложкой в грибном супе.
Мрачная атмосфера была заразной — у меня в один миг пропал весь аппетит. Я окинул взглядом людей, собравшихся в столовой. Одни выглядели напряженными, а другие не скрывали своего раздражения, причину которого я не мог понять. Возникало ощущение, что произошло что-то плохое, но ничего подобного не было.
Я проверял новости каждый день перед выходом из дома. Все было как обычно. Председатель Совета Наблюдателей о разработке новых протоколов для обеспечения непрерывного и перекрестного наблюдения. Правительство РФ призвало граждан разместить у себя камеры для безопасности. Обычный вторник.
— Вы что, только сейчас это заметили? — к нам присоединился Некет. — Вам обоим стоит больше внимания обращать на окружающих.
Его слова звучали, как упрек. Хоть он и был в какой-то мере прав. Мы с Аней были замкнутыми людьми — круг нашего общения не был внушительным. А наше внимание было направлено только на знакомых людей. Но мне не давала покоя одна его фраза.
— Погоди. Ты хочешь сказать, что это происходит уже давно?
— Ага, — Некет пожал плечами. — Постепенно люди начали отдалятся друг от друга. Сейчас же это достигло такого апогея, что даже такие узколобые люди как вы это заметили.
На последнем предложении он улыбнулся, смягчая его смысл. А затем, как нивчем не бывало, принялся трапезничать, игнорируя тяжелую атмосферу. В этом был весь Некет. Несмотря на свое легкомысленное и откровенно детское поведение, он был весьма толстокожим. Наблюдая, как Некет с аппетитом поглощает суп, я почувствовал, что ко мне возвращается аппетит.