– Что это за страна? Там запрещены пни?
– Там их в принципе нет.
– Я и говорю: запрещены. Их уничтожили, выкорчевали! Безобразие. Пеньевой геноцид! Отвратительная страна.
– Уймись, Юстер, – нахмурилась я. – В Антарктиде нет пней, потому что там нет деревьев. Там один только снег. И лед.
– Что это такое? А-а! Замороженная вода! Но ее ведь не может быть в таком количестве, зачем ты надо мной издеваешься?
– Крутилово-закрутилово! – заорала я. – Это ты надо мной издеваешься! Зачем я тебя вообще выкапывала? Значит так, давай расстанемся по-хорошему. Скажи мне, в какой стороне королевский дворец, и я пошла.
– Погоди! – испугался Литц. – Нет-нет-нет, не сердись. Если я чего лишнего и наговорил, то войди в мое положение – не очень приятно торчать пнем. Только и ты признайся, что наврала с Антарктидой.
– Я не наврала! Хочешь, переместимся туда? Потом, когда спасем Аню.
– Не хочу. Хотя… Если это правда… Очень любопытно! Я еще никогда не видел сразу много замороженной воды.
– Ну, много замороженной воды ты и у нас наглядишься.
– У вас? – качнулся пень. – А почему я у вас вообще буду что-то глядеть?
– Да, – смутилась я. – Это я и правда поспешила. Может, она у тебя захочет остаться. Хотя у тебя же ни кола, ни двора, так что…
– Не понимаю, о чем ты вообще бормочешь? – засуетился пень. – Кто у кого захочет остаться? И почему это у меня ничего нет? У меня, между прочим, замок у моря. В провинции, правда. И не такой шикарный, как у Атевсии, но все-таки. Красивый, на краю высокой скалы, о которую разбиваются волны.
– Круто, – сказала я. – Ласточкино гнездо практически.
– Это мое гнездо. Вот зачем ты вспомнила? У меня ностальгия, я домой захотел.
– Никаких «домой»! – испугалась я. Ничего себе заявочки… – Сначала спасем Анну. Ишь!..
– Так это само собой разумеется. Как я домой в таком виде? Мною тут же слуги камин растопят.
– Слуги? – нахмурилась я. – Так ты еще и буржуй? Ну ничего, Аня разберется.
– Вот именно! Давай переместимся к ней, пусть скорей разберется и сделает меня человеком.
– На это у нее, похоже, уйдет не один год, – шепнула я под нос. Литц вроде бы не услышал.
Потом ставший очень серьезным пень снова велел взять его на руки. Я взяла сначала пакет с едой, а потом уже пень.
– Крепче держи! – строго сказал он.
Я прижала его к себе, как родного и даже пару раз инстинктивно покачала. Подумала, что если бы кто-то видел это со стороны, поржал бы изрядно: стоит в лесу девчонка в цветастом платье и баюкает пенек. У меня даже слова песенки в голове зазвучали:
– Копала я пенечек,
Корней уж много очень,
Но все-таки сумела
Я Литца откопать.
Его теперь качаю я
И всей душой мечтаю я,
Что Анечку пропавшую
Мы сможем отыскать!
Оказывается, я промурлыкала песенку вслух.
– Это что, заклинание? – недоуменно спросил пень.
– Типа того, – сказала я. – Будешь сильно вредничать, станешь опять лялечкой. Я отдам тебя Ане, пусть нянчится, пока не вырастешь. Может, что-то дельное воспитает. Как раз и сделает тебя человеком, как ты хотел.
– Ты этого не умеешь, – сказал Литц, но уверенности в его тоне я не услышала.
– А ты проверь, – хмыкнула я. Но сама на себя разозлилась: – Ладно, хватит лирики! Говори, что нужно делать. Или ты сам все сделаешь?
– Я же сказал, – нудно заскрипел пень, – что заклинания должен говорить человек…
– Ну так учи своему заклинанию, – тяжело вздохнула я, вспомнив, как только что зубрила бессмысленные строки, и приготовившись к новой зубрежке.
– Ты и так его знаешь. Вы же благодаря ему в прошлый раз сюда попали.
– Ты имеешь в виду «чтоб мне прова…», – начала я, но Юстер выкрикнул:
– Погоди! Я должен представить место, куда нам нужно попасть. И тебе не обязательно говорить все эти «чтоб мне» и все такое. Просто скажи про мое право.
– Нет уж, – покачала я головой. – Скажу то, что проверено и точно работает. Ты готов?
Пенек какое-то время молчал, потом скрипнул:
– Готов.
Я набрала в грудь воздуха и провозгласила:
– Чтоб мне провалиться!
Что я могу сказать? Мы провалились! Честное слово – бэм-с! – были здесь, а стали там. Или наоборот, теперь уже здесь стали, а там – только что были. Не суть. Мы очутились в другом месте! Ну, разумеется, сначала было темно и трудно дышать, все уже знакомое и привычное. А вот то самое другое место было как раз незнакомым.
Сначала я слегка испугалась: а вдруг Юстер Литц не смог переместиться, куда хотел, и мы теперь невесть где, откуда неизвестно как выбраться, но пенек в моих руках скрипнул: