Они оба пережили многое в своих жизнях, но сумели сохранить то тепло, что грело их на большом расстоянии. И даже мелкая ссора типа той, что произошла в доме родителей Имрана причиняла обоим боль. Они не могли долго злиться друг на друга. Это просто невозможный факт.
Холод добрался до костей. Мали вернулась в комнату, но она казалась такой пустой, слишком спокойной и не живой, что девушка пошла искать сон в другую комнату. Тихо открыв дверь от спальни она замерла. Ибрагим сладко спал в своей постели. В голове пробежала мысль, что он должен был быть на работе сегодня, но его присутствие ничуть ее не огорчило. Укрытый на половину он занимал добрую половину кровати. Ибрашка всегда спал в импровизированной пижаме, штанах и майке, поэтому Мали без тени стеснения взобралась к нему на кровать и укрылась «своим» пледом, принесенным из гостиной.
Наблюдая за тем, как он спит, она вспоминала его, только много лет назад, когда он приходил к ним в гости с ночевкой. Родители любили его так же, как и Омара, как родного. Бараш дожидался пока заснет Омар и втихаря пробирался в ее комнату. Рассказывал ей сказку на ночь, укладывал спать и тихо возвращался в комнату ее брата. И смех, и грех сейчас скажут люди, но знали бы они, как она ждала его сказок перед сном тогда, это было жизненно важно.
Между ними никогда не было греха. Даже мысли о нем, ни намека. Мали заменяла ему сестру, которой у него никогда не было. Он же, выполнял роль брата, с которой родной Омар плохо справлялся.
Любуясь идеальными чертами лица, переборола в себе желание коснуться его щеки. Он так крепко спит, но все равно пришлось удержаться. Так и заснула наблюдая за ним. Вдыхая родной запах.
Обманывая собственное сердце, утверждая что – это просто родная душа.
Словно во сне почувствовала как обнимают его руки, но не испугалась. Даже во сне она знала, рядом с ним ей ничего не угрожает. Уткнувшись в него, провалилась в крепкий сон, и проснулась лишь поздно утром.
Сейчас, глядя на все еще спящего Ибрагима, в свете утреннего света проникающего через тонкие занавески заметила щетину на лице. Он видимо недавно постригся, прическа короткая, не как у всех кавказких парней «итальяночка». Линия бровей свободна, не хмурится как обычно у него это бывает. Его тяжелая рука лежала у нее на плече, голова покоилась на ее подушке, совсем рядом. «Вот же наглое создание!» подумала она, расплываясь в легкой улыбке.
- Мне конечно говорили раньше, что я неотразим, но я не верил что прям настолько, - нарушил идеальную тишину Ибрагим.
- Ты не спал? – удивилась Мали.
Он открыл глаза, глядя прямо в ее пески, ответил.
- Когда меня сверлят глазами добрых полчаса, спать как-то не особо удается.
- Извини, - улыбнулась она.
- Вопрос: что ты делаешь в моей постели?
Мали засмеялась.
- Сверлю глазами, не ощутил разве?
- Я серьезно. Ничего что я мог попутать и спросони начать приставать? Как-никак я спал.
- Но ведь не стал, - приняла серьезный вид.
- Лишь потому, что узнал сразу.
- Как? – снова улыбнулась.
- По запаху, - ответил Ибрагим, он и без того лежал с ней на одной подушке и дотянуться до ее волос не составило большого труда, - ты пахнешь моим детством, - намотал локон на указательный палец, снова вдохнул запах, - ты никогда не меняешь шампунь?
- Я же законченная однолюбка.
Он уткнулся носом в ее плечо.
- Мама тоже пахла сиренью, как и ты.
Мали на минуту вспомнила образ его матери. Невысокого роста женщина, с невероятно нежным взглядом, милыми чертами лица и добрым сердцем, и от нее действительно всегда пахло сиренью.
- Она была замечательной женщиной, - сказала Мали касаясь его коротко стриженных волос, - в отличие от меня.
- И ты замечательная, - убежденно заявил он, - просто об этом знают не многие.
- Если быть точнее то только ты, - как-то грустно шепнула она.
Он закрыл глаза, наслаждаясь близостью родного человека. Его дыхание теребило ее волосы на подушке. Рука по старой привычке нашла ее руку и переплела пальцы.
- Что ты здесь делаешь? – отчетливо произнеся каждое слово, снова спросил он.
- Была недалеко.
- Где?
- В «Задиаке».
- С кем?
- Русланом.
- Он тоже здесь?
Ибрагим сыпал вопросами, все так же уткнувшись в нее.
- Нет, он поехал к своей девушке.
Лежа рядом с закрытыми глазами, дыша этим миром царившим между ними, они чуть было снова не заснули, но Мали вдруг произнесла:
- Ибраш, я кушать хочу.
Ее желудок звучно подтвердил сказанные слова. Он ухмыляясь привстал.
- В «Задиаке» не кормили?
- Нет.
- Стоп. В «Задиаке»? Это же бар, какого лешего он тебя туда потащил?
- Не в «Санчо» же нам идти, - возразила Мали.
- А дома вы свой чай попить не могли?
- Не чай мы пили…
- А что тогда?
- Лично я вообще не пила и не ела со вчера. Бараш, пока я тебя самого не съела…
- Ладно-ладно, пойдем на кухню.
Поднялись и весело вышли из комнаты. Мали сбегала на кухню и поставила чайник, пока Ибрашка умылся и почистил зубы. При выходе из ванны обрызгал ее капельками воды, на что она состроила страдальческую мордочку, глазами обещая горько отомстить. Заперлась в ванной, умылась, расчесалась, достала из ящика новую (запасную) зубную щетку и почистила зубы. Отряхнула одежду, смятую из за того что в ней спали. На последок еще раз посмотрела на себя в зеркало, вынесла приговор:
- Тебе, Маль, ни фига не поможет.
***