«И до утра буду слова собирать по углам,
Ты моя слабость, мой анестетик от ран.
Буду жива в пыльном свечении гаснущих ламп,
Но чем мне дышать, ведь воздуха здесь не осталось».
Двигаясь так, словно она самое гибкое существо на свете, кружила по воздуху, изгибалась, закрывая от внешнего мира внутренние раны.
«Я остаюсь на полу несобранным пазлом,
Страшно от взгляда на руки,
От длинных гудков тех, что в трубке.
Нарисовать бы до завтра что-нибудь маслом
Про серую пыль с наших курток, про целое море окурков.
И тихо-тихо закрыть тему про вечность,
Про нерастраченный воздух,
Про риск заболеть раком лёгких...»
Мали почти не меняла места положения, словно находилась в строго очерченном круге.
«Спаси, спросив, как пройти до самой конечной,
До самой пустой остановки своим сопрано негромким.
И до утра буду слова собирать по углам,
Ты моя слабость, мой анестетик от ран.
Буду жива в пыльном свечении гаснущих ламп,
Но чем мне дышать, ведь воздуха здесь не осталось».
Песня закончилась, и вместе со стихнувшей музыкой девушка осела на пол, как раненая лебедь. Так и лежала, пытаясь восстановить дыхание. Открыла глаза, видела в зеркалах свой жалкий образ, то – что от нее осталось. Когда-то горевший веселым огнем взгляд потух, судьба засыпала его песком неудач.
Заметила движение в отражении, обернулась, к ней подходила Алина. Во взгляде не скрытое восхищение, на губах странная улыбка. Опустилась рядом с ней на пол.
- Систер, ты космос! – произнесла девушка.
Мали улыбнулась.
- Спасибо.
- Я ничего подобного, никогда не видела! Почему ты не танцуешь? У тебя ведь талант!
- Мое призвание не в танцах, родная. Я – следователь.
- Одно другому ведь не мешает. Попробуй.
- Посмотрим. Как у тебя дела?
- Нормально. Вот возвращалась с уроков, и вижу ты тут. Маль, правда, обещай, что подумаешь?
- Угу, - ответила та, поднимаясь с пола.
Футболка немного сползла в сторону, открывая взору плечо девушки. Вместо того, чтобы поправить ее, она уставилась на отражение в зеркале. Все внимание занимало плечо, то самое, целованное им плечо. Табор мурашек спустившийся в тот день вдоль позвоночника вниз от прикосновения Ибрагима, казалось, вспомнил дорогу домой, после длительного отпуска и с такой же скоростью сейчас поднялся вверх. На лице застыло выражение неопределенности.
«Мой тебе совет: попробуй…» - писал Давид.
«Попробуй» - просила Алина.
Пусть оба они говорили о разном, но суть во всем этом одна – надо заново научиться жить, встать на ноги.
Хотя бы попробовать…
***
Мали шла домой после работы пешком. Не смотря на то, что дорога занимала около 30-ти минут. В наушниках звучала любимая музыка, руки сложены замком на груди. Вспомнила о письме друга, зашла на сайт, перечитала снова сообщение. Долго думала, что же ответить и написала:
«Я запуталась, Давид, не знаю, что делать…»
Отослала и не заметила как уже дошла до дома. Тихо открыла входную дверь, думала что в доме «тихий час», но с порога же услышала звонкий смех детей. Веселые крики доносились из гостиной. Проходя мимо кухни увидела как Зарина и Лейла кружат вокруг стола, накрывая его к чаю. Поздоровалась с ними и пошла дальше, на звуки веселья.
Картина была такая:
Арсен загнал Сабину и Имрана на край дивана, а те пищали и смеялись от души, потому что Арсен щекотал их и грозился съесть.
- Сейчас я вас съем, дети мои, - угрожал он, - с кого мне начать? А? С тебя, Саби?
- Не-е-ет! – пищала малышка.
- Нет? Тогда кого мне съесть? Имку (Имран)?
- Не-е-ет, не ешь нас, дядя Арсен, мы не вкусные!
- Кто сказал? Дай-ка попробую! – он поцеловал ее в маленький носик, в мягкие щечки, - Ммм, вкусняшка, - произнес он, - все, тебя буду есть перво. (И сам смеется)
- Нет, нет, нет! Ешь Имку, меня не надо! И его не надо! Ой, мама же будет плакать!
- Да? – Арсен словно и правда удивился, - И что же мне делать?
- Не ешь нас, - ответила маленькая.
- А что мне за это будет?
- Я дам тебе много-много конфет!
- Правда-правда?
- Угу, - серьезно ответила Саби.
- Ну, тогда показывай, что у тебя за конфеты, - согласился он.
Саби высвободилась из его объятий и пошла к выходу. Имран схватил Арсена за нос и больно поцарапал, сам при этом победно смеясь, будто отомстил одновременно за весь род.
- Привет, тетя Мали.
- Привет, конфетка, - Мали взяла на руки девочку и по привычке расцеловала в щечки. – Он обижает вас?
- Нет, мы играем, а сейчас я иду за конфетами, а то он нас съест.
- Надо же! А хочешь я его в тюрьму посажу?
- Зачем? – удивилась девочка, - Он ведь ничего не сделал.
- Ладно, ладно, беги за конфетами.
Отпустила ее, та убежала с криками «мама, мама, дай нам конфеты». Арсен потирал раненный нос и бросился в новую атаку на пацана, возня и крики снова заполнили комнату. Кое как поздоровались (Мали и Арсен), но ему было не до кого, вернулась Саби и выкупила «свободу». Уселись вместе лопать конфеты.
Телефон Малики зазвонил. Это был Ибрагим. Она вышла из комнаты, после из дома, на улицу. Не любила когда ее кто-либо слушает.
- Все нормально, ты как?
- Тоже, уже вернулась с работы?
- Да, вот недавно домой зашла. А ты когда?
- Как раз собираюсь.
- Что будешь делать?
- Завалюсь спать. У тебя какие новости? Есть продвижения по делу?
Она села в качели, диванного типа, с мягкой сидушкой и раскаталась немного.
- Ничего, Бараш. Мы застряли. Будто это полтергейст сделал. Не знаю, что делать. И вроде все по правилам делаю, и все уроки вспомнила, книжки листала – ничего не нашла.
- Не отчаивайся, слышишь? Не опускай руки, ты сможешь! Ты обещала, а значит должна. Не думай о плохом, и все получится.
- Надеюсь на это очень.
- Не расстраивайся, я рядом. Если хочешь, приеду?
- Не стоит, у тебя работа, да и я каждый день на работе.
На крыльцо вышла Зарина.
- Мали, ты чай будешь?
- Да, мам, наливайте, я скоро буду. – ответила она. – Меня зовут, - сказала Ибрагиму.
- Хорошо, иди. Только не грусти, ладно?
- Угу, я наберу тебе, если буду.
- Само собой, - усмехнулся он.