— Ты, что? — недоуменно выдохнул Ширали, — я думал…
— Полюбуйся на них, — произнес Андрей, — спрятались за угол и курят!
— Тьфу! — облегченно выдохнул Ширали и плюнул себе под ноги. — Предупредил бы, нельзя же так…
— Так что будем с ними делать? — не обращая на слова друга, спросил Андрей. — К родителям потащим, в школу или на заставу, там у нас комната для нарушителей есть.
— Какие нарушители, — усмехнулся Ширали.
— Самые настоящие! Диверсию для своего организма совершают. Космонавтами, наверное, собираются стать, летчиками, а здоровье гробят… Нет, потащим на заставу…
Неожиданно мальчишки рванулись. Но не так просто было вырваться из рук сибиряка…
— Попытка к бегству, — заключил Андрей. — Значит, виноватыми себя считают, учтем. Говорите, будете еще курить?
— Нет, — выдохнули мальчишки.
— Не слышу, — улыбнулся Андрей.
— Нет! — во весь голос крикнули они и заулыбались.
— Договорились, — произнес Андрей. — Я ведь тоже баловался, бросил. — Значит, уговор.
— Уговор, дядя Андрей! — весело ответила ребятня.
— Ну, смотрите мне, поймаю еще раз — тогда не обижайтесь, за все сразу получите!.. А теперь, марш-марш! Живо!
Обрадованные мальчишки бросились вдоль по улице под смех пограничников.
Пройдя несколько шагов, Ширали спросил.
— Как ты их засек?
— По запаху… Табак, знаешь, как воняет, ого!
— Опыт у тебя есть, — улыбнулся Ширали. — Мальчишек-то знаешь?
— А как же… Оба в седьмом учатся, успехи скромные…
Незаметно дошли до центра села. Проходя мимо одного из домов, услышали магнитофон. Заунывный, тягучий голос тянул монотонную песню. Слышались в ней тоска и скорбь.
— Тянет как кота за хвост, — кивнул Андрей на раскрытое окно.
Ширали промолчал, думая о чем-то своем. Когда отошли и песни уже не было слышно, задумчиво сказал:
— Кота за хвост, говоришь?.. Я вот тоже думаю…
— Индюк думал да в суп попал, — не удержался Андрей, чтобы не поддеть друга.
— Подожди… Я серьезно. Не выходят из головы эти песни. Вот чувствую, что подозрительно, а что — не могу понять. Песни… Нет, вроде все нормально…
— Какие еще песни?
— Ну те, что чабан на той стороне поет. Длинный такой, худой-худой. Понимаешь, всегда он напевает, когда Бекмурад бывает около границы с отарой.
— Записывали их ребята на пленку, ничего особенного. Песни как песни… А ты что думаешь?
— Поет на туркменском… Переводил несколько раз — ничего подозрительного. А все-равно…
— Что все равно?
— Может сигнал подает… Бекмураду…
— Фантазер ты, — засмеялся Андрей. — Какие еще сигналы? Знаешь, что песни эти специально записывали и расшифровывали…
— Ну и что… Может, обыскать Бекмурада, когда он с пастбищ возвращается… Под каким-нибудь предлогом. Ну, например, потеряли ракетницу. Мол, велели всех обыскивать. Что в этом особенного?
— Он не дурак, чтобы тащить с собой, если ему передадут что-нибудь…
— Да он в отаре черта может спрятать! Под брюхом у овцы прикрепит и все!
— Может, овечьих парикмахеров поставить? — усмехнулся Андрей. — Говорят тебе, командование Бекмураду верит. Забыл, как он помог нарушителя задержать? Благодарность ему вынесли, наградили… Нет, Ширали, здесь что-то не то. Зря ты на него «бочку» катишь! Ей-ей, зря!
— Чувствуется, — хитро прищурился Ширали.
— Что чувствуется?
— Родственника защищаешь, — улыбнулся Ширали.
— Чего-чего? — обиделся Андрей.
— Ты с Бекмурадом вроде породниться собираешься…
— Отставить! — с усмешкой произнес Андрей. — Ты лучше посмотри, кто там идет…
— Давно вижу, — смутился Ширали.
— Да ты никак покраснел! Что с тобой, Ширали?
— Перестань!
— Ага, сразу, перестань, — торжествующе проговорил Андрей. — Насквозь тебя вижу!
Подойдя к пограничникам, Гозель бойко стрельнула в них глазами:
— Салам, славные воины! Много нарушителей задержали?
По привычке похрустывая костяшками пальцев, она смотрела то на Ширали, то на Андрея.
— Салам алейкум, Гозель-джан, — ласково ответил Андрей.
— Салам! — ответил Ширали. — И не ломай пальцы, они тебе еще пригодятся.
— Что касается нарушителей, — улыбнулся Андрей, — ты будешь первая… Прошу предъявить документы!
— Пока вы стояли я бы вас давно из автомата того… — засмеялась Гозель. Сразу став серьезной, оглянулась вокруг и тихо спросила: — Что нового?
— Билемок, куремок, эштемок, — пожал плечами Андрей.